Скачать книгу

хорошо, думал Макларни, там нет жизненно важных органов.

      Он почувствовал на спине что-то мокрое.

      – Майк, переверни меня, посмотри, навылет или нет.

      Гайек приподнял его за плечо.

      – Да, навылет.

      Навылет. Чудный способ узнать, что от кевлара толку ноль, но Макларни радовался хотя бы тому, что пуля не засела в теле.

      Их повезли в одно травматологическое отделение разными скорыми, и по пути Макларни сказал медикам об ощущении, будто он падает, будто вот-вот свалится с носилок. Боль при этом усилилась.

      – Не отключайся, – начали кричать ему. – Не отключайся!

      Ах да, подумал Макларни. Шок.

      Во время подготовки к операции он слышал, как раненный им человек издает стоны, и видел, как ему самому медики втыкают внутривенные капельницы и катетеры. Филлипс, полицейский из его сектора, позвонил Кэтрин, та отреагировала, как любой здравомыслящий человек, – выразила однозначную тревогу о благополучии мужа и равно однозначную мысль, что даже в таком городе, как Балтимор, большинство юристов доживает дни, ни разу не поймав пулю.

      Ну все, сказала она ему потом. Чего ты еще дожидаешься? Макларни был не вправе с ней спорить – и сам это знал. Ему тридцать два, у него семья, он зарабатывает вдвое меньше своего выпускника, а в награду его чуть не пристрелили на улице, как пса. Если свести к сути, то истина – всегда вещь простая и упрямая, и да, ему пришлось признать, что особой выгоды быть копом нет. Собственно, никакой нет. И все же после происшествия он не передумал – в каком-то смысле для этого уже было поздно.

      Он вернулся на службу только через восемь месяцев, причем большую их часть ходил с калоприемником, пока его пищеварительная система оправлялась для операции по закрытию стомы. После каждой операции так терзали колики, что по ночам он ложился на пол, а после закрытия стомы восстановление дополнительно затянулось из-за гепатита. Пару раз его навещал Джин Кэссиди, однажды сводил на обед. А когда Макларни попытался скрасить тяготы реабилитации, заказав себе оздоровительного пива, Кэссиди дал ему по рукам. Хороший человек этот Кэссиди.

      Многолетняя традиция балтиморского департамента предписывает раненому после возвращения на службу соглашаться на любой пост, для которого он подходит. Тем летом, когда Макларни готовился снова надеть форму, ушел на пенсию Род Бранднер, оставив о себе память как об одном из лучших сержантов в истории убойного. Бранднер сколотил отличную группу и работал у Д’Аддарио, а значит, Макларни тоже попал бы к человечному лейтенанту.

      Он вернулся на шестой этаж, не афишируя свое ранение и не стремясь рассказывать и пересказывать эту историю. Временами только посмеивался вслух над заслуженным статусом. Во время любых передряг на работе он лишь улыбался и качал головой. «Меня никто не тронет, – говорил он. – Меня ранили при исполнении».

      Со временем это стало обычной шуткой отдела. Макларни выходил из кабинета после вызова на ковер к капитану, и Лэндсман охотно косил под

Скачать книгу