Психопатология в русской литературе - Валерий Гиндин

Скачать книгу

современников ясно видно, чем так разгневал Чаадаев «Патриотов», державших своих крестьян в ярме крепостного права.

      «Чаадаев излил на свое отечество такую ужасную ненависть, которая могла быть внушена ему только адскими силами (Д. Татищев). Обожаемую мать обругали, ударили по щеке… (Ф. Вигель). «Тут бой рукопашный за свою кровь, за прах отцов за все свое и за всех своих… Это верх безумия… За что сажают в желтый дом» (П. Вяземский). Поэт Н. Языков написал стихи, полные лютой злобы к Чаадаеву:

      «Вполне чужда тебе Россия,

      твоя родимая страна;

      Ее предания святые

      Ты ненавидишь все сполна

      Ты их отрекся малодушно,

      Ты лобызаешь туфлю пап…

      Почтенных предков сын ослушный

      Всего чужого гордый раб!

      Ты все свое презрел и выдал,

      И ты еще не сокрушен…» и т. д.

      Конечно, Чаадаев, совершил немыслимый грех, восхваляя католичество, отрицая прошлое и будущее России: «… Исторический опыт для нас не существует, поколения, и века протекли без пользы для нас…Одинокие в мире, мы ничего не дали миру, ничему не научили его, мы не внесли ни одной идеи в массу идей человеческих. В нашей крови есть нечто, враждебное всякому истинному прогрессу. И вообще мы жили и продолжаем жить лишь для того, чтобы послужить каким-то важным уроком для отдаленных поколений».

      Чаадаев проник в ту запретную зону, что оберегалась и оберегается поныне пуще зеницы ока. Он ударил по вере, ударил по православию, по месту России в мировом социуме, и боль от этого удара ощущается почти все последующие 160 лет.

      Современный литератор И. Волгин в своих стихах удачно отразил основные «грехи» Чаадаева:

      «… Что ждать от сумрачной страны —

      Альянса блудного с Востоком —

      В тенетах рабской тишины,

      Всем небрежении жестоком

      Что проку гласно, напролом,

      Явив предерзостную вольность

      Философическим пером

      Зло уязвить благопристойность?

      Оставь и Бога не гневи!

      У нас не жалуют витийства,

      У нас в медлительной крови

      Отравный привкус византийства.

      Но разве есть еще одна

      С такими ж скорбными очами

      Россия, горькая страна,

      Отчизна веры и печали…?»

      Ознакомившись еще раз с письмом, император Николай I наложил такую резолюцию: «Прочитав статью, нахожу, что содержание оной – смесь дерзостной бессмыслицы, достойной умалишенного».

      Журнал «Телескоп» был закрыт, редактор отправлен в Сибирскую ссылку, цензор отрешен от должности, а Чаадаев объявлен «сумасшедшим», нуждающимся в медико-полицейском надзоре.

      «Прочтя предписание (о своем сумасшествии)», – доносил Бенкендорфу начальник московского корпуса жандармов, «он смутился, чрезвычайно побледнел, слезы брызнули из глаз, и не мог выговорить ни слова. Наконец, собравшись с силами, трепещущим

Скачать книгу