LITMIR.BIZ

Скачать книгу

      не сдается глаз одинокий.

      Окажется рядом с нашим

      еще один глаз

      чужой: немой

      под каменеющим веком.

      О глаз этот пьяный,

      который вокруг, как мы,

      блуждает здесь и подчас

      удивленно на нас глядит.

      Настигла там

      темноту сила глаза.

      Глаза и рот – так отверсты и так пусты, о Боже.

      Твой глаз слеп как камень.

      Цветок – слово слепца.

      Пение:

      голоса глаз в хоре,

      Ты

      там, где твой глаз, ты —

      наверху,

      внизу; я

      обращаюсь вне.

      Соотнесенность с внешним, никогда еще не данная, – попытка движения или продвижения, отношение без привязанностей и корней, – не только указана этой пустой трансцендентностью пустых глаз, но и напрямую утверждена Паулем Целаном в прозаических фрагментах как ее возможность: говорить с вещами. «Мы, когда говорим так с вещами, не переставая вопрошать их о том, откуда они приходят и куда идут, вопрос всегда открытый, с которым не покончить, указующий на Открытое, пустое, свободное – туда, где мы оказываемся далеко вовне. Такое место ищет и стихотворение».

      Это внешнее, а оно – отнюдь не природа, по крайней мере не та, которую поминал еще Гёльдерлин, даже если и ассоциируется с пространством, с мирами, планетами и звездами, с неким космическим, подчас ослепительным, знаком, внешнее далекости, все еще любезного далёко, добирается до нас упрямо возвращающимися словами (выбранными, может статься, притяжением нашего прочтения), – Schnee, Ferne, Nacht, Asche, – возвращающимися словно для того, чтобы уверить нас в соотнесенности с реальностью или рассыпчатой, мягкой, легкой, может быть, даже радушной материей, но подобное впечатление тут же смещается в сторону бесплодности камня (слово это почти всегда под рукой), мела, известняка, гравия (Kalk, Kiesel, Kreide), а дальше и снега, чья стерильная белизна – белое все белей и белей (кристалл, кристалл), без усиления или наращивания: белое, лежащее в основе того, что основы не имеет: