LITMIR.BIZ

      Устрицы были съедены, пустые раковины убраны. Каспер приготовил нам еще мартини, разлил по бокалам и снова наполнил шейкер – про запас.

      – За что мы выпьем на этот раз? – спросила я.

      – За то, чтобы не быть такими стеснительными, – сказал Тинкер.

      Ив и я эхом повторили тост и поднесли бокалы к губам.

      – Значит, вы пьете за то, чтобы не быть такими стеснительными? – раздался вдруг рядом чей-то голос.

      Возле меня, положив руку на спинку моего стула, стояла высокая элегантная женщина лет пятидесяти с небольшим.

      – Какое чудесное желание, – сказала она. – Но лучше бы кое-кто не стеснялся для начала вовремя отвечать на телефонные звонки.

      – Извини, – сказал Тинкер, слегка смущенный. – Я как раз сегодня собирался тебе позвонить.

      Она победоносно улыбнулась и слегка взмахнула рукой, как бы отпуская ему все прегрешения.

      – Да ладно, Тедди, не оправдывайся. Я же тебя просто поддразниваю. Мне и так ясно, что повод отвлечься у тебя был серьезный.

      Она протянула мне руку.

      – Меня зовут Анна Гранден. Я – крестная Тинкера.

      Тинкер встал, решив, видно, представить нас обеих по всем правилам:

      – Это Кэтрин Контент, а это…

      Но Ив не дала ему договорить. Она встала и с легким поклоном сказала:

      – Я – Ивлин Росс. И я очень рада с вами познакомиться.

      Миссис Гранден аккуратно обошла стол, пожала Ивлин руку и буквально силой усадила ее на место, а сама продолжила разговор с Тинкером. Держалась она так, что ее возраст почти не ощущался; у нее были короткие светлые волосы, тонкие черты лица и стройная легкая фигура балерины, которая, когда подросла, оказалась слишком высокой для профессионального балета. На ней было черное платье без рукавов, подчеркивавшее изящество ее рук и плеч. Нитки жемчуга, правда, на ней не было, зато были серьги – изумрудные «гвоздики» размером с таблетку фруктовой жвачки. Камни были просто великолепны и идеально совпадали с цветом ее глаз. Судя по тому, как она держалась, легко можно было предположить, что она и в море в этих серьгах купается. А выйдя на берег, беспечно вытирает волосы полотенцем, даже не задумываясь о том, где сейчас ее изумруды – у нее в ушах или на дне морском.

      Когда она наконец добралась до Тинкера, то сразу подставила ему свою щеку для поцелуя. Он неловко ее чмокнул и снова уселся, а она, материнским жестом положив руку ему на плечо, сказала:

      – Ивлин и Кэтрин, помяните мои слова: все племянники и крестники ведут себя одинаково. В первое время, когда они еще только приехали в Нью-Йорк, ты видишь их очень часто. Прямо как в поговорке: «Либо полная корзина, либо пустая кладовая»[48]. Ведь стоит этим юнцам, как говорится, встать на ноги, и приходится прямо-таки Пинкертона нанимать, если тебе вздумается залучить их к себе на чай.