Скачать книгу

об острых, жирных и сдобных яствах, а у самого катар желудка и ест одни каши, которые сам же варит на маленьком собственном примусе в чистенькой собственной медной кастрюльке.

      От Минска и до Читы, от Батума и до Самарканда нет такого местечка, в котором бы у Лёвы не нашлось родственника.

      Этим он и завоевал сердце Почем-Соли.

      Есенин говорит:

      – Хороший человек! С ним не пропадешь – на колу у турка встретит троюродную тетю.

      Перед отъездом Почем-Соль поставил Лёве условие:

      – Хочешь в моем штате состоять и в Туркестан ехать – купи себе инженерскую фуражку. Без бархатного околыша какой дурак поверит, что ты политехникум окончил?

      Лёва скуп до наивности, и такая трата ввергает его в пропасть уныния.

      Есенин уговаривает Почем-Соль:

      – Все равно никто не поверит…

      Лёва бурчит:

      – Пгистал ко мне с фугажкой, как лавговый лист к заднице…

      Есенин поправляет:

      – Не лавровый, Лёва, а банный – березовый…

      – Безгазлично… Я ему, дугаку, говогю… Тут фугашка пагшивая, а там тги пуда муки за эти деньги купишь…

      Почем-Соль сердится:

      – Ничего вы не понимаете! Мне для красоты инженер нужен. Чтоб из окошка вагона выглядывал…

      – Так ты инженерскую фуражку на проводника и надень.

      У Почем-Соли скулы бьют чечетку.

      Лёва безнадежно машет рукой:

      – Чегт с тобой… пойду завтга на Сухагевку…

      Денег наскребли Есенину на поездку маловато. Советуемся с Лёвой – как бы увеличить капитал.

      Лёва потихоньку от Почем-Соли сообщает, что в Бухаре золотые десятирублевки дороже в три раза.

      Есенин дает ему денег:

      – Купи мне.

      На другой день вместо десятирублевок Лёва приносит кучу обручальных колец.

      Начинаем хохотать.

      Кольца все несуразные, огромные – хоть салфетку продевай.

      Лёва резонно успокаивает:

      – Не жениться же ты, Сегежка, собигаешься, а пгодавать… говогю, загаботаешь – и загаботаешь…

      Возвратясь, смешно мне рассказывал Есенин, как бегал Лёва, высунув язык, с этими кольцами по Ташкенту, шнырял по базарам и лавчонкам и как пришлось в конце концов спустить их, понеся потери. Целую неделю Лёва был мрачен и, будто колдуя, под нос себе шептал холодными губами:

      – Убитки!.. какие убитки…

      С дороги я получил от Есенина письмо:

      Милый Толя, привет тебе и целование.

      Сейчас сижу в вагоне и ровно третий день смотрю из окна на проклятую Самару и не пойму никак – действительно ли я ощущаю все это или читаю «Мертвые души» с «Ревизором». Почем-Соль пьян и уверяет своего знакомого, что он написал «Юрия Милославского», что все политические тузы – его приятели, что у него все «курьеры, курьеры, курьеры». Лёва сидит хмурый и спрашивает меня чуть ли не по пяти раз в день о том: «съел ли бы я сейчас тарелку борща малороссийского». Мне вспоминается сейчас твоя кислая морда, когда ты говорил о селедках. Если хочешь представить меня, то съешь кусочек и посмотри на себя в зеркало.

      Еду я, конечно,

Скачать книгу