LITMIR.BIZ

      Китайская республика, Шанхай, 1923 г.

      Татьяна

      На лестнице раздались торопливые шаги, потом дверь распахнулась, и… При виде сестры Татьяна ахнула, едва не уронив глиняных рыбок на пол.

      – Боже мой! Что это на тебе?

      Ответный взгляд Людмилы был более чем красноречив. Мол, а сама-то во что вырядилась? Что поделать, если перешить китайское ципао[1] на европейскую фигуру без примерки нет никакой возможности? Однако шелковое узкое платье всяко лучше Люсиного наряда, состоящего из одних только блесток, перьев, лоскутков шелка и песцовых хвостов. Даже уличная девка постыдилась бы такое на себя нацепить, ей-богу. Губная помада по щекам и подбородку размазалась, тушь растеклась, волосы дыбом стоят. Какой стыд!

      – Ты в таком виде по улице шла?! – успела воскликнуть девушка, прежде чем сестра решительно закрыла ей рот ладонью.

      – Тихо, – сказала она, угрожающе вытаращив глаза. – Только не ори, Христа ради. Паспорта, деньги бери – и ходу. Понимаешь?

      Сестрица обладала силой недюжинной. Из ее захвата так просто не вырвешься.

      – Танечка, миленькая, поверь, все очень плохо, – пояснила она, перейдя на свистящий шепот. – Нам ноги надо уносить.

      – П-почему?

      – Сейчас нас придут убивать.

      И Татьяна сразу поверила. Люсе надо верить, Люся чувствует опасность, как зверь лесной чует, где скрытно тлеет торфяник. Уж сколько раз это звериное чутье сберегало им жизни. Бессчетно!

      – Все из-за статуэток? – догадалась Таня, чувствуя, как дрожат и слабеют ноги в коленях.

      – Угу, – деловито кивнула Людмила. – Поторопись, душенька. Умоляю!

      Больше всего Тане сейчас хотелось заломить руки и по-старушечьи запричитать, проклиная тот день и час, когда она поддалась на уговоры и согласилась продать папино наследство. Не по-людски это было, видит бог.

      Но ничего такого Татьяна Орловская делать не стала. Напротив, четко и без истерики, тем паче упреков, поступила так, как просила сестра, – достала из-под матраса нансеновские[2] паспорта и тощую пачку ассигнаций. Люся тоже не сидела без дела. Она наскоро увязывала в скатерть все самое необходимое – несколько платьев, нижнее белье, мыло, свечки. Как будто их это спасет.

      На все про все ушло самое большее минут пять. Сестры знали толк в побегах, когда нельзя терять ни секунды на всякие там сожаления или раздумья. Жив остается

Скачать книгу