Святитель Филарет Московский: богословский синтез эпохи. Историко-богословское исследование - Протоиерей Павел Хондзинский

Скачать книгу

дав понятие о происхождении самого термина (sacramentum), Феофан замечает, что Таинство c церковной точки зрения может пониматься трояко: как вообще вещь таинственная, как внешний знак «вещей священных и небесных» и, наконец, в собственном смысле, как «те только священнодействия или священные обряды, в которых под внешним знаком или символом освящающая благодать или благодеяния Божии, причем духовные, не только обозначаются, но действительно преподаются и утверждаются»[111]. Определение охватывает таинства как Ветхого, так и Нового Завета. Таинства суть не только голые знаки, как думают реформаты, но посредники через которые подаются нам благодеяния Божия: «суть не только знаки σημαντικà то есть указывающие, но именно μεταδοτικà»[112]. Каждое таинство имеет свой знак или «внешний символ»: для обрезания это – крайняя плоть, для Крещения – вода[113]. Таинства установлены Христом, но Бог «не привязал силу Свою к таинствам… если когда-то и где-то таинства не могут быть принятыми, Бог по чистой благодати, ради Христа, сверхъестественным образом подает оправдывающую веру»[114].

      Среди ответов на возможные возражения (например: действительны ли Таинства, совершенные недостойным священнослужителем, насколько необходима вера при совершении Таинств и т. д.) без решительного ответа остается только один вопрос: Воздействие таинств будет природным (physicus) или моральным? – иными словами, вопрос об образе совершения Таинств. Безответным он остается в силу того, что согласиться с первым предположением означает признать учение католиков ex opere operata, согласиться со вторым – лишить Таинства прямой силы и действенности[115]. Вполне твердо, однако, опровергаются те, кто умаляет реальную силу Таинств Ветхого Завета, к которым Феофан относит прежде всего обрезание и пасху. Вообще: «В равной мере таинства Ветхого и Нового Завета суть действенные посредники, благодать преподающие и сообщающие, только различным образом»[116]. В отношении Таинств Ветхого Завета это доказывается тем, что «обетование благодати Евангелием простирается не только на времена Нового, но уже и Ветхого Завета, Быт 3. 15, 22. 18, Деян 15. 2, Рим 2. 29, 4. 9, Евр 13. 8, Апок 13. 8» [117]. В отношении Нового – следующим примечательным образом:

      «То, что прилично слову евангельскому вообще, того за таинствами не должно отрицать: а слову евангельскому прилично, что оно суть действительно посредник, через которого благодать Божия, отпущение грехов и вечное спасение человекам предлагаются и верующим сообщаются; следовательно, за таинствами не должно этого отрицать. – Major: сие открывается из того, что таинства суть слово видимое [verbum visibile][118], Евангелия дополнения, даже как бы некоторые сокращения Евангелия. – Minor: доказывается из Ис 55. 11, Рим 1. 16, где о Евангелии говорится, что оно есть сила Божия ко спасению всем верующих. Ср.: Гал 3. 2, 1 Тим 4. 16, Евр 4. 12»[119].

      Наконец, в трактате находится и прямое указание на то, что есть Церковь в отношении к Таинствам:

      «Субъектом, которому Бог вверяет таинства для должного

Скачать книгу

<p>111</p>

ThCh. Т. 9. P. 483–484.

<p>112</p>

То есть сообщающие (Там же. P. 484). Или в другом месте: «Необходимо различение между знаками чисто σημαντικa, которые только обозначают, но не предъявляют то, чего знаки суть; и μεταδοτικa, которые кроме обозначения также предъявляют (exhibeant) то, что обозначают: таковыми их да признаем, а кроме того, да не уклонимся совсем в наименовании знаков от указаний Священного Писания, Быт 17. 11, Рим 4. 11» (Там же. Р. 501). Для дальнейшего любопытно, что в своих лекциях о Таинствах (подробный их разбор см. ниже) святитель Филарет пишет: «…слова Августина: Sacramentum est invisibilis gratiae visibilis forma – можно принять за древнейшее сокращенное определение Таинства, с коим в существе дела сходны нынешние определения оного. То же самое выражают и другие слова Августина: Sacramentum est sacrae rei (Благодати) signum. Дамаскин определил и силу сего знака, сказав, что он не есть просто σημαντικον, а μεταδοτικoν, προφερoμενεν, т. е. благодать Божия» (Филарет (Дроздов), свт. Историко-догматическое обозрение учения о Таинствах: Из академических лекций. М., 1901. С. 6). Однако автору, к сожалению, не удалось найти у прп. Иоанна Дамаскина соответствующего текста.

<p>113</p>

См.: ThCh. Т. 9. Р. 484.

<p>114</p>

И далее: «Вступил в рай разбойник покаявшийся, но αβαπτιζος. Оглашенный, представший перед императором Валентианом и казненный до крещения, провозглашается спасенным. Да и в Ветхом Завете не исключались из спасения необрезанные младенцы, Ин 5. 2, Мф 2. 16, 1 Мак 1. 51. Бог учреждает обрезание, но власть свою к этому общему порядку решительно не привязывает: учреждает, говорю, но при условии возможности совершения: если ребенок день прожил, как на восьмой день может обрезываться? Рассмотри: не должно, именно, отчаиваться в спасении детей, до восьмого дня умерших: а) так как обетование дано Аврааму: буду Богом твоим и семени твоего после тебя. b) Так как те дети не нарушили закон тем, что до времени, установленного божественным законом обрезания, ушли из жизни; но где нет закона, нет и преступления, Рим 4. 15. с) Если все необрезанные дети погибли, то во всяком случае погибли дети, которые до восьмого дня при фараоне в изобилии убиты были; которые в пустыне во время сорокалетнего странствования рождались и умирали; которые Антиохом до принятия обрезания убиты были; которые в окрестностях Вифлеема прислужниками Ирода еще до обрезания были уничтожены, Исх 1. 22, 1 Мак 1. 51, Мф 2. 16. Но никто жестоко не возгласит им по этой причине вечное осуждение» (Там же. Р. 491).

<p>115</p>

«Отсюда этот бесполезный вопрос об образе, которым таинства действуют, в согласии с истиной провозглашаем порожденным гением от схоластиков, и более сложностей и изощренной путаницы, чем пользы приносящим, а посему и вполне заслуживающим молчания» (ThCh. Т. 9. Р. 505–506).

<p>116</p>

Там же. Р. 499.

<p>117</p>

Там же.

<p>118</p>

Важное для последующего место, содержащее, очевидно, скрытую отсылку к блж. Агустину: «Вы уже очищены словом, которое Я проповедал вам. Почему не говорит, очищены Крещением, которым омылись, но говорит словом, которое Я проповедал вам, если не потому, что и в воде очищает слово. Отыми слово, и что вода, если не вода? Добавляется слово к стихии, и является Таинство, которое и само как бы видимое слово [tanquam visibile verbum]» (Aurelius Augustinus. S. In Joanne Evangelium tractatus LXXX. PL. T. 35. Col. 1840). Открытым остается вопрос о том, напрямую или через вторичные источники «входил» в русское богословие блж. Августин, аллюзии на которого нередки в синодальной традиции.

<p>119</p>

ThCh. Т. 9. Р. 500.