LITMIR.BIZ

      нам лежать в остывшем персеполе

      на несуществующей траве

      без сюжета без вины и боли

      вечером в четыре в голове

      лопнет электрическая нитка

      подрожит немного и внутри

      задохнётся пленная улитка

      старая улитка розмари

      С утра ползти на зов знакомый,

      Из мягкой комы, мимо дома;

      Лежать в безжалостной смоле,

      Затем катиться по земле

      Липучей карамелькой с вишней;

      Не умирать, остаться лишним,

      Быть не таким и не при чём,

      Дрожать оранжевым лучом,

      Пока хрустальный световод

      Тебя коварно проведёт

      Сквозь пищевод левиафана;

      Лениться, притворяться пьяным —

      Опять валяться на боку;

      Успеть к четвёртому звонку

      Помочь прекрасной эфиопке

      Кропить в серебряной коробке

      Настоем ягод и цветков

      Дюймовок, гномов, колобков.

      Музыкальный кораблик – пружинный конвой —

      Напевая, кивая, плывёт за тобой;

      Даже если утопишься – следом

      Захлебнётся малиновым бредом,

      Затаится на дне, а потом изнутри

      Голося, припадая на счёт раз-два-три,

      Будет биться последнее скерцо,

      Но надёжна латунная дверца.

      не удержать – уплыли

      можно кричать – не поможет

      вечером над облаками

      вдоль небесной камбоджи

      вдаль по небесной каме

      на надувном крокодиле

      из прошлогодней кожи

      те что меня не любили

      те что хранили – тоже

      машут руками

      Рисунок левою рукой

      На корке старого блокнота —

      Два лета медленного лёта

      Над пересохшею рекой;

      Царя унёс угрюмый дух,

      Но не в пролёт и не с балкона,

      Не по следам квадриллиона

      Меланхолических старух,

      Вертящих золотую нить,

      Ворча, что их опять забыли,

      Пока летали легче пыли.

      Его уж точно не забыть:

      Он видит сны – и вас во сне —

      В хрустальном стареньком бараке,

      И с ним усталые собаки

      На тёплой кафельной луне.

      Слышишь: выжжены жарой,

      прорывая оболочки,

      крошатся пустые строчки.

      Или, может, неживой

      трётся ветер об эфир

      недобритою щекою —

      счастья нет – и фиг с тобою.

      Или из пустых квартир

      пролетая на жуках —

      невесомы, многоноги —

      шелестят былые боги

      на засохших языках.

      когда горит нервический париж

      сворачиваясь чёрными цветами

      ты говоришь и медлишь и паришь

      мы

Скачать книгу