Война: Журналист. Рота. Если кто меня слышит (сборник) - Андрей Константинов

Скачать книгу

мрачен.

      Решено было занять рубеж на близких подступах к Шакру, укрепиться и послать полвзвода в поиск – надежда на «языка» была призрачной, но все-таки… Из пятнадцати ушедших в поиск солдат (они все сами были северянами – из той самой «северной» роты батальона коммандос) назад к утру вернулись семеро. Перед рассветом Андрея, беспокойно спавшего на куске поролона рядом с машиной, разбудили отзвуки очередей и взрывов вспыхнувшего километрах в семи от позиций бригады боя. Бой длился всего минут двадцать, но его ожесточение улавливалось даже не слухом – кожей…

      «Языка» поисковики все-таки приволокли с собой – им оказался пацаненок лет шестнадцати на вид, на котором разодранная камуфлированная песчанка северного спецназа смотрелась снятой с чужого плеча. То, что «языком» оказался именно этот щуплый солдатик, заметно повысило боевой дух бригады (даже несмотря на первые потери). Подсознательно ведь каждый наделял противника сверхъестественными физическими данными и бог знает каким тайным оружием… У страха, как известно, глаза велики, и именно в таком состоянии очень важно своими глазами увидеть, что этот страшный противник такой же человек, как и ты, что ему тоже страшно, даже более чем страшно…

      Правда, практической пользы захваченный северянин принес мало – если, конечно, измерять эту пользу в битах выпотрошенной из него информации. Парнишка оказался малограмотным и плохо обученным, в армии ЙАР служил всего четыре месяца, из-за чего, собственно, и позволил себе задремать прямо в боевом охранении. По его ответам выходило, что северян в Шакре вовсе не батальон, а немногим более роты, причем из серьезных огневых средств у десанта было всего три тяжелых пулемета ДШК да несколько «безоткаток»[49].

      Комбрига и замполита показания пленного чрезвычайно обрадовали (совместный марш-бросок сблизил непримиримых соперников – они начали нормально общаться и даже шутить друг с другом), а вот Громов, присутствовавший вместе с Обнорским на допросе, почему-то хмурился. Когда Абду Салих сделал охране знак увести пленного, советник неожиданно попросил разрешения задать еще несколько вопросов. Обнорский, переводя их, очень удивился: подполковник интересовался вещами, которые, казалось бы, не имели никакого отношения к конкретной сложившейся вокруг Шакра ситуации.

      – Ты умеешь читать и писать?

      – Нет, совсем немного. Буквы знаю, а читать не могу.

      – Много у тебя братьев и сестер?

      – Пятеро – три брата и две сестры.

      – У тебя при обыске нашли сигареты – ты куришь?

      – Немножко… Но я бросил со вчерашнего дня. Только перед сном одну сигаретку курю.

      – А кат[50] ты жуешь?

      – Да, жую, кат – это хорошо, он помогает жить.

      – Тебя взяли с оружием в руках… Как называется твой автомат?

      – Э… э… «Макаров».

      – «Макаров» –

Скачать книгу

<p>49</p>

«Безоткатка» – переносное безоткатное орудие; на вооружении у северян и у южан находились в основном советские образцы типа Б-10.

<p>50</p>

Кат – распространенное в Южном и Северном Йемене растение, разновидность индийской конопли, листья которой содержат в себе наркотические вещества. Кат не курят, а жуют, засовывая пучок листьев за щеку. Жевать этот пучок нужно в течение нескольких часов, тогда жующий приходит в состояние эйфории, физического и сексуального возбуждения, может долго не спать и переносить большие нагрузки, за которые организм расплачивается обезвоживанием и последующим обессиливанием. Более длительное употребление ката может вызвать эйфорические галлюцинации и наркотический бред. В Южном Йемене употреблять кат было официально разрешено, но только раз в неделю – в четверг, перед пятницей, которая является выходным днем во всех арабских странах. В НДРЙ распространение ката вызвало несомненную деградацию населения, этим растением засевались площади, на которых раньше выращивался йеменский кофе – может быть, лучший в мире. Но за кофе надо было ухаживать, а кат был непритязательным. Поговаривали, что личное благосостояние чуть ли не всего правительства НДРЙ зижделось именно на торговле катом, который культивировался в основном на севере.