Обязательственное право - Фридрих Карл фон Савиньи Антология юридической науки

Скачать книгу

природой акцептиляции. Этим замечанием устраняется и возражение, что в активном корреальном обязательстве подобный непредвиденный и односторонний акт может нанести ущерб остальным кредиторам[308]. В данном случае все соглашались на такую именно форму договора и тем самым подчинялись его возможным последствиям. Во-вторых, необходимо принять в соображение несколько двойственную природу акцептиляции. Было бы несправедливо смотреть на нее просто как на договор о невзыскании и, в особенности, как на дар. Слова acceptos fero centum могли, конечно, иметь такое значение; но они могли быть принимаемы и в совершенно другом смысле, предполагающем действительное удовлетворение – путем ли прямого получения самой должной суммы (причем акцептиляция играла роль, так сказать, торжественного платежа) или другого какого-либо эквивалента. Такое мнение подтверждается одним местом из Ульпиана, где акцептиляция помещена в ряд суррогатов удовлетворения[309].

      6. Неформальный договор о невзыскании (pactum de non petendo).

      Такой договор, как известно, мог быть заключен двояким образом: in rem и in personam[310]. Первый случай составляет правило и везде предполагается сам собою, если только специальное распоряжение не ограничивает договора лицом управомоченным или обязанным; последний случай представляется специальным исключением. Итак, pactum in rem имеет силу за и против всех лиц, на ко торые вообще переходят права по общим правилам, следовательно, в частности, за и против наследников лиц, заключивших договор о невзыскании.

      Казалось бы весьма естественным распространить это различие и на корреальные обязательства в том смысле, что договор о невзыскании, заключенный одним из многих кредиторов или одним из должников, имел силу и для других, когда был in rem (т. е. без оговорки о личном ограничении), а не in personam. Конечно, последняя часть этого естественного правила должна быть признана несомненной и истинной, так как выраженное личное ограничение исключает всякое действие договора на третье лицо; напротив, первая его часть должна быть отвергнута, a вместе с тем и действие договора о невзыскании in rem на остальных кредиторов или должников также должно быть отрицаемо, по крайней мере, с точки зрения истинной природы корреального отношения. Это-то последнее обстоятельство должно быть исследовано подробно.

      Первый случай применения относится к двум верителям in solidum, из которых один заключает договор с общим должником о невзыскании. Этот договор не мешает второму верителю осуществить впоследствии свое право посредством иска. Следующее место из Павла, признающее этот принцип, требует внимательного рассмотрения: его двусмысленное содержание привело наших ученых ко многим заблуждениям[311].

      Si unus ex argentariis sociis cum debitore pactus sit, an etiam alteri noceat exceptio? Neratius, Atilicinus, Proculus, nec si in rem pactus sit, alteri nocere; tantum enim constitutum, ut solidum alter petere possit. Idem Labeo, nam nec novare alium[312] posse, quamvis ei recte solvatur; sic enim et his, qui in nostra potestate sunt, recte solvi, quod crediderint, licet novare non possint; quod est verum. Idemque in duobus reis stipulandi dicendum est.

      Павел, главным образом, говорит о юридическом отношении, упомянутом

Скачать книгу

<p>308</p>

Это кажущееся возражение не должно относиться к акцептиляции между общим кредитором и одним из многих должников, так как действующий здесь кредитор лишает права только самого себя, прочие же должники от этого прямо выигрывают.

<p>309</p>

Е. 16 рr. de ассерtilat. (46. 4): «…quoniam velut solvisse videtur is, qai acceptilatione solutus est». По поводу двойственной природы акцептиляции заметим, что она была у римлян самой популярной формой, употреблявшейся в различном смысле и для различных целей, но действие ее всегда было решительно. У нас не существует такой формы, о последствиях этого различия мы скоро поговорим подробно.

<p>310</p>

Главные места: L. 7, § 8; L. 40 pr.; L. 57, § 1 de pactis (2. 14).

<p>311</p>

L. 27 pr. de pactis (2. 14). Толкование этого места основывается по преимуществу на правильном разграничении отдельных содержащихся в нем положений. Вообще хорошо рассуждает об этом Kraut, de argentariis, стр. 44–51; мы сейчас укажем на одну ошибку в его толковании. Многие другие авторы по этому вопросу указаны у Vangerow’а, стр. 90–93, ср. также стр. 95–98. Это, впрочем, единственное место, содержащее решение нашего вопроса. В L. 21, § 5 de pactis (2. 14) Павел ставит вопрос как по отношению к кредиторам, так и к должникам; но он не решает его относительно должников.

<p>312</p>

Kraut, l. с. р. 49, заблуждается в том, что не желает отнести этого решения Лабеона к двум argentarii socii и именно потому, что в этом месте тогда необходимо стояло бы alterum, а не alium. Хотя alter есть выражение более точное и определенное, но в речи об одном из двух лиц мы находим также alius вместо alter как у юридических, так и не юридических писателей, ср. Бриссония, а также Геснера, цитирующего много мест.