LITMIR.BIZ

Скачать книгу

пара, рассеян лунный свет матово и густо. И висит в этом свете большое радужное колесо кольцом венчальным – к крепким морозам, если доверять примете. Похоже, сбудется: прижимает ночь от ночи.

      Мчатся – большой костёр на речной косе разожгли мальчишки, к нему торопятся – по берегу, растянувшись в длинную, бесперебойно звенящую колокольцами и бубенчиками цепь, разномастные, но одинаково обелённые куржаком кони, влекут за собой лёгкие, хоть и полные весёлыми ездоками, сани. И впереди всех, в ладной, как игрушка, но для двоих нынче не тесной – на облучке, на небе будто – кошевой, оторвавшись значительно от остальных, – они, будто ликующие с ангелами… На этом бы видению и оборваться, смениться ли другим, чем-нибудь радостным из детства, и не мучить бы жестоко человека, но нет: шаль на милой в инее сверкающем, и лицо её овалом серебрится… «И потом, через год, так же вот, как сейчас, – говорит Несмелов, – так же, да? Скажи, что да!» – «Не знаю… Дожить надо», – говорит она. «Так, так, считай, что дожили, – говорит он. – И через год так, и через два, и через десять лет, и до старости, до смерти, помяни моё слово… А теперь давай по фамилиям, по буквам, – говорит он, – у кого в фамилии сколько букв, столько тот и…» – сам по себе умолк, перебить некому, пауза за него красноречиво досказала: лес, и тот даже внимал, как будто вымер на минуту, то хоть сова где ухнет, мышь ли пискнет, тут – ни звука. «Хитрый какой», – говорит она после той паузы. «Служба у меня такая, – говорит он. – Ну, нет, так нет. Можно и наоборот: ты – по моей, я – по твоей, – и об ресницы её уже шёпотом: – Дуся, Дусенька, душа моя. Не вижу день – и помираю». – «Что? Я не слышу!» – «Что, что?!» – «Я! Не! Слы-ы-ышу!» – «Я говорю: Бэ – е – сэ – тэ – а – ва – шэ – вэ – и – ли – нэ – вэ – вэ – э – а!» – «Ну ты и ловкий! Может, как-нибудь ещё придумаешь, может, Беставашвилинововова?!» – говорит она и смеётся. «Ну, дак а как?!» – говорит он и тоже смеётся. И конь – тот вроде повеселел – и конь смеётся, а то бежал, будто обиженный или голодный. И там, сзади, кто-то захохотал, из догонящих, наверное, – догнали, обошли и соломой в них ещё швырнули; или так это: топот – хохотом?.. Просмеялись все и зубы спрятали от стужи. И она, Дуся-Дусенька, душа его, Несмелова, дышит, чтобы нос не ознобить, – не заметишь, как и отморозишь, – через варежку и говорит: «А ты как будто и не знаешь!» Сказала так, скосилась на него и, не отнимая от лица руки в варежке, из-под ресниц лучисто улыбается. И он, Несмелов, улыбается, он-то уж так: рот до ушей. «Знаю, знаю, – говорит, – как не знать: Несмелова!» – «Ага!» – «Ага – Несмелова Авдотья!» И молчат опять: опять целуются – но так, без той затейливой игры, которую, дурачась, предложил Несмелов, – как Бог на сердце им положит, так и целуются; какие уж тут буквы, Господи, какая уж игра, дело святое – не до шуток, за той, за шуткой-то, лишь скрыться, когда с волнением не совладать. И всё бы ладно, всё бы ничего, звезда вот только, что над ельником зависла одиноко, мешает – в глаз остро-остро, словно колонковой остью, уязвляет, стоит тот чуть лишь приоткрыть, – но перестанет скоро докучать: опустится за

Скачать книгу