Скачать книгу

между преступлением как конкретным единичным явлением и преступностью как массовым социальным явлением. Иными словами, если в России преобладает социологический подход, то в Германии – социально-психологический. Отсюда возникают известные препятствия для сопоставления, которые, впрочем, преодолимы, поскольку преступление и преступность хотя, безусловно, не тождественные явления, но вместе с тем не столь уж далеки одно от другого, чтобы думающему о преступности нельзя было понять рассуждающего о преступлении.

      В соответствии с теорией клеймения качество преступности того или иного действия возникает не столько из содержания этого действия, сколько из реакции на данное действие в виде наказания. Отклоняющееся поведение есть поведение так названное.[112] Как писал Ф. Танненбаум, «процесс криминализации есть процесс категоризации, дефинирования, индифицирования, отделения, описания, подчеркивания (акцентирования), формирования сознания, самосознания… Личность становится предметом, когда она описана».[113] Ф. Зак полагает, что приговор суда впервые создает отличительную черту «быть преступником» в истинном смысле слова. Очень популярным в немецкой криминологии является следующее высказывание этого автора: «Преступность есть негативное добро, выдаваемое соответствующим позитивным благом, таким как собственность, имущество, авторитет».[114]

      Ф. Зак считает, что практически каждый (80–90 % населения) как минимум один раз в своей жизни нарушает уголовный закон, и приводит доказательства этому. Но тем не менее здесь еще нет преступлений, коль скоро не состоялось публичного утверждения этих людей преступниками. Неразоблаченный убийца, по Ф. Заку, не есть преступник, а латентная преступность как таковая не существует. Преступность же осуществляется в написании «этикетки» «преступно» независимо от факта нарушения уголовно-правовой нормы.[115] Согласно «классикам» labeling approach, имеются первичное и вторичное отклонения от нормы. Если кто-то «этикетирован» как преступник, то он в дальнейшем может сам себя сделать соответствующим этому пророчеству посредством дальнейшего нормонарушающего поведения и таким образом снова идентифицироваться в качестве преступника. Это есть вторичное отклонение.[116]

      Теория клеймения обратила на себя внимание юридической общественности Германии прежде всего нестандартностью понимания преступности. Сильная реакция на эту теорию, безусловно, свидетельствует, помимо прочего, о восприимчивости немецкой науки ко всему более или менее новому, необычному, пусть даже далеко не бесспорному. Эта теория дала толчок к переосмыслению латентной преступности. Следствием данной теории стал новый взгляд на социальный контроль за преступностью, и в частности понимание мизерной эффективности уголовного права, а также теоретическая разработка мер, альтернативных столь жесткому виду наказания, как лишение свободы.[117] Понятно, что в Германии об альтернативе отмененной смертной казни речь не идет.

      Помимо

Скачать книгу


<p>112</p>

Becker H. S. Outsiders. Studies in the Sociologiy of Deviance. P. 9.

<p>113</p>

Tannenbaum F. Creime and the Commuty. Boston, 1938. S. 19.

<p>114</p>

Sack F. Neue Perspektiven in der Kriminologie // Sack F., König R. (Hrsg.). Kriminalsoziologie. Wisbaden, 1968. S. 469.

<p>115</p>

Ibid. S. 473.

<p>116</p>

Kürzinger J. Kriminologie. Ein Einfürung in die Lehre vom Verbrechen. 2. Auf. Stuttgart, 1996. S. 106.

<p>117</p>

Sessar K. Widergutmachen oder strafen. Pfaffenweiler, 1992.