LITMIR.BIZ

Скачать книгу

едва ли имеет под собой какую-либо принципиальную основу. Так, например, в учебнике политической экономии говорится, что «производительные силы выражают отношение людей к предметам и силам природы, используемым для производства материальных благ»[78]. Это обстоятельство не препятствует, однако, признанию того, что в состав производительных сил общества входят, наряду с орудиями производства, «…люди, приводящие в движение эти орудия и осуществляющие производство материальных благ благодаря производственному опыту и навыкам к труду…»[79]. Но если люди вообще могут входить в состав отношений, в которых они участвуют (например, в состав отношений к предметам и силам природы), то почему же такая возможность исключается для правоотношений? С другой стороны, как ни именовать субъекта правоотношений, никакого влияния на характер исследования данной проблемы это обстоятельство оказать не может. Изучение правоотношения обязательно предполагает, наряду с анализом всех других его элементов, также и исследование правового положения его субъектов.

      Известно, что в науке гражданского права принято различать категории правоспособности и дееспособности, а так как для обладания большинством гражданских прав достаточно одной лишь правоспособности, многие цивилисты приходят к выводу, что правоспособность и правосубъектность понятия тождественные. Этот тезис, который мог бы получить некоторое обоснование в пределах гражданского права, был, однако, подвергнут известной генерализации в работах по теории права. Так Н. Г. Александров говорит уже общим образом о том, что «признаваемая государством за отдельным человеком или коллективом способность быть субъектом правоотношений называется правоспособностью или правосубъектностью[80].

      Ход рассуждений, приводящий к подобному выводу, примерно таков: субъекты права – это лица, которые признаются способными иметь права и обязанности; но способность иметь права и обязанности называется правоспособностью; следовательно, правосубъектность и правоспособность – понятия равнозначные.

      Мы не можем, однако, согласиться с этим выводом по следующим соображениям.

      Во-первых, одной только правоспособности достаточно лишь для обладания некоторыми, например гражданскими (имущественными), правами. Для того же, чтобы быть носителем многих других прав (избирательских, брачных и т. п.), необходимо наличие не только право-, но и дееспособности. «В этих случаях, – указывает Н. Г. Александров, – можно говорить о праводееспособности как едином свойстве субъекта, придаваемом ему государством»[81]. Но это равносильно признанию того, что «в этих случаях» нельзя говорить о равнозначности правоспособности и правосубъектности[82].

      Во-вторых, даже в пределах гражданского права рассматриваемый вывод мог бы быть распространен не на всех его субъектов,

Скачать книгу