LITMIR.BIZ

      Дохнула мгла, и стайка грудничков

      в каракуль прячет слабенькие ножки,

      и пригоршни зелёных светляков

      клубком роятся над горбом сторожки.

      Кристаллами подёрнутся леса

      и мутные зацветшие окошки;

      Да Амалфея, окликая Пса,

      нагнёт свои серебряные рожки.

      Зачем виолончель: плетёт узор

      Осенний вечер из палитры винной

      Гудящего огня печи старинной

      И шёлковых шуршаний книжных створ,

      Из разности звучанья – мышьих нор

      И скважин гулких в партии каминной,

      И бархатных тонов исинской глины —

      С кувшином деревенским вечный спор,

      Пока клюют носами, мелют вздор

      И специи – за партитурой длинной,

      Внимая чутко ропоту в гостиной,

      Под кружек оловянных разговор…

      …И кажется: ещё чуть-чуть,

      лишь камень воздохнёт, —

      воскреснет мёртвая гортань

      и глиняный мой рот.

      И уж не надобны тогда

      ни костыли, ни флёр,

      ни жалкой логики узда,

      ни века подлый вздор.

      Кроишь по-своему, и дышишь – слишком слышно,

      рука берёт не так, как прочих пясть…

      Измученные кони сушат дышла,

      и яблоку их некуда упасть.

      А высоко над горем – пилигримы

      марают снег… И всюду дышит страсть.

      При деле мир скудельный. Ты лишь – мимо.

      Как арестант, отправленный на казнь.