LITMIR.BIZ

Скачать книгу

      Что касается происхождения Шоу – расскажу один старый и, кажется, почти достоверный анекдот.

      – Вы и есть тот самый знаменитый юморист? А это правда, что ваш отец был портным?

      – Правда.

      – Так почему вы не стали портным?

      – Трудно сказать. Призвание, а может быть, просто каприз. Ну вот, например, ваш отец, если не ошибаюсь, был джентльменом?

      – Конечно.

      – Так почему же вы им не стали?

      Отец знаменитого драматурга был не просто портным, а ирландцем. Это тоже много объясняло в свободолюбивой натуре Шоу, не имевшего никакого отношения к лицемерным установкам викторианского общества. Впрочем, его отец, на самом деле, был достаточно предприимчив, но при этом страдал алкоголизмом. Словом, амбициозному Шоу приходилось рассчитывать только на себя.

      Зарабатывая на жизнь в телефонной компании, Шоу писал романы. Они даже выходили в свет, но ни славы, ни заметного заработка автору не приносили. Зато он имел успех как музыкальный критик газеты «Стар» – не всегда справедливый, нередко слишком язвительный, но явно владеющий пером. Он пообещал себе стать знаменитым – и каждый день аккуратно писал не менее пяти страниц.

      Потом он участвовал в создании Фабианского общества, организации, из которой впоследствии возникла лейбористская – социалистическая – партия Англии. Шоу считали замечательным полемистом и одним из лучших политических ораторов Британии. Для многих он в те годы стал символом нестерпимого радикализма.

      В театр он пришел поздно. Первую свою пьесу – «Дома вдовца» – увидел на сцене в 36 лет. Она не снискала ажиотажного успеха, но за ней последовали новые постановки. И некоторые из них перевернули британское отношение к театру. Например, «Профессия миссис Уоррен», в которой честная девушка с ужасом узнает, что ее мать живет за счет публичных домов. Эту пьесу запретила цензура. Или «Цезарь и Клеопатра» – трагикомическое повествование о платонической любви старого римского политика и бесшабашной египетской царицей. История, пропитанная тончайшей иронией.

      По его пьесам было очевидно: Шоу ненавидит капиталистов, пуритан, лицемеров. Один из его любимых приемов – открытый финал. Шоу не любил давать окончательных ответов, его любимый знак в финале пьесы – многоточие. Он виртуозно умел показывать двуличие современников, которые всю жизнь только меняют маски, за которыми теряется их истинное лицо. Пожалуй, это главная тема Шоу. Он создал свой театр – интеллектуальный, подчас – бессюжетный. Для театра Шоу потребовались и актера нового лада – и они нашлись. И в Англии, и в Германии, и в Советской России.

      Он чем-то походил на Оскара Уайльда, своего современника, к которому относился не без уважения. Оба – драматурги, острословы, оба высмеивали закоренелые предрассудки, оба умели без конца говорить парадоксами. Правда, у Уайльда это получалось более салонно, а у Шоу – с чернозёмом, с сильным социальным подтекстом. Но остроты обоих завоевали мир. Шоу даже отстаивал перед Львом Толстым право человека на юмор в нашем несовершенном мире. «У него больше мозгов, чем следует», – примерно так отозвался яснополянский титан о британском остряке. И Шоу, наверняка, пришлась по душе такая аттестация.

      В 42 года, став уже известным драматургом, он решил завести семью и женился на Шарлотте Пейн-Таунсхенд – социалистке и миллионерше. Это был свободный брак двоих единомышленников, в котором она прощала ему увлечения. Шарлотта всегда понимала: она – супруга гения. Кстати, Шоу говорил, что быть влюбленным – значит неподобающим образом переоценивать разницу между одной женщиной и другой. Иногда ему случалось попадать в эти сети.

      Ведь самую известную свою пьесу он написал в 1913-м – для актрисы Пэт Кэмпбэлл, в которую давно влюбился. Конечно, это «Пигмалион». Он перенес в современный Лондон канву древнегреческого мифа – и получилась комедия о том, как профессор фонетики превращает уличную цветочницу Элизу Дулитл в светскую даму. Пэт, конечно, играла Элизу. Пуритане ненавидели эту пьесу – за непристойные выражения, которыми бравирует Элиза. Кстати, Шоу считал Кэмпбэлл гениальной актрисой, но роман их, главным образом, проходил в письмах. Жену он не оставил.

      Он стал настоящей звездой. Даже его наружность знали миллионы людей – не только в Англии. Каждый день хотя бы в какой-то газете выходил портрет Шоу, его рыжую седоватую бороду знал весь мир. Худощавый, высокий, он стал живым символом сарказма. И оставался возмутителем спокойствия в душноватом буржуазном мире. Шутил он беспрерывно. Труднее всего было понять, когда Шоу иронизирует, а когда обличает. Его душа оставалась для публики тайной за семью печатями. Отточенное лукавство драматурга превратило его в современную модель дельфийского оракула. Его изречения и шутки каждый трактовал на свой лад.

      Нобелевскую премию 1925 года по литературе Шоу присудили «За творчество, отмеченное идеализмом и гуманизмом, за искромётную сатиру, которая часто сочетается с исключительной

Скачать книгу