Скачать книгу

так это «систематическое опущение определяющего слова женщина, которое могло бы прилагаться к дантовским женщинам» и даже должно было бы к ним прилагаться, если бы они были «либо настоящими женщинами», либо даже «реально существующими женщинами, которых он использовал в качестве символов». Следовательно, перед нами «исключительно символы, созданные из разнородных элементов, дабы исполнять аллегорическую функцию»[28]. Здесь, добавляет о. Мандонне, мы имеем «материальное и очевидное доказательство этого факта». Тем не менее, чтобы развеять любые сомнения, Данте произнес это имя femina, но только дважды, и в обоих случаях «именно для того, чтобы заявить, что его дамы – не женщины. Говоря о Беатриче, героине Новой жизни, Данте прямо пишет: “Она не женщина – quella nonè femmina” (гл. XXVI). А другие? Другие тоже не женщины: “non sono purefemmine" (гл. XIX). Таким образом, он говорит в Vita Nuova о женщинах лишь дважды, причем для того, чтобы сказать, что дамы… вовсе не женщины; иначе говоря, что они – чистые символы».

      Обратимся к этим двум текстам и, поскольку о. Мандонне называет своим источником текст и перевод А. Кошена, откроем это издание. Что касается Беатриче, в главе XXVI, на странице 119, читаем: «Говорили многие, после того как она проходила: это не женщина, но один из прекраснейших ангелов неба»[29]. Когда женщины слышат, что их называют «ангелами», они отнюдь не ожидают, что с ними будут обращаться как с «символами». Но оставим это. А другие, как говорит о. Мандонне? Вот что замечает поэт в отношении других в главе XIX «Новой жизни», в том месте, где он просто объясняет, почему данная канцона начинается со слова Донна. Его ответ гласит, что, говоря о столь благородном предмете, как Беатриче, надлежит обращаться в канцоне «лишь к тем доннам, что благородны, а не просто ко всем женщинам»[30]. Таким образом, о. Мандонне начинает с того, что даже не следует тексту, на который ссылается; более того, он распространяет на других дам из «Vita Nuova» то, что́ поэт говорит лишь об адресатах своей канцоны. Наконец, он берет фразу: «A coloro che sono gentiliè che non sono pur femine» и переводит ее не так, как следовало бы: «Тем, что благородны [в смысле: благородные дамы, как в выражении «благородный господин», gentilhomme], а не просто женщины», но, словно фокусник, извлекает из нее слова: «Это не женщины». Как всякая реальная женщина не исчезает оттого, что ее называют ангелом, так и дама не перестает существовать оттого, что ее отделяют от просто женщин. О. Мандонне, вероятно, был настолько влюблен в свою гипотезу, что в этой самой фразе не заметил ответа на собственный вопрос. Почему Данте никогда не употребляет слово femina, говоря об этих дамах, но только donna? Да потому, что это не просто женщины, а дамы: сам их ранг вынуждает предпочесть слово donna.

      После этого – что можно сказать о последующих доводах, коими о. Мандонне пытается подкрепить свою точку зрения? Он утверждает, что поэт, дважды опровергнув, что его дамы – реальные женщины, дважды намеренно заявляет, что Дева Мария – действительно женщина. Тем самым Данте якобы хочет сказать читателю:

Скачать книгу


<p>28</p>

P. Mandonnet, op. cit., pp. 54–55.

<p>29</p>

«Новая жизнь» здесь и далее цитируется по русскому переводу А. Эфроса. «Данте. Новая жизнь», М., «Художественная литература», 1965. – Прим. пер.

<p>30</p>

Dante Alighieri, Vita Nuova, suivant le texte critique prepare pour la Societa Dantesca Italiana par Henry Cochin, Paris, Champion, 2 ed. 1914, p. 69.