Шизофрения, передающаяся половым путём - Янос Ли Рувер

Скачать книгу

побежал, исчезнув с места, шумно топая, суматошно спотыкаясь.

      Обернулся обратно, к отцу – чёрный от копоти коридор теперь покрыт сумраком, щепками, дресвой, голубиным помётом и разрушением. Рамка форточки без стекла ударилась об откос – ветер бросил мокрое внутрь.

      Сунул руки в карманы, задел торчащие тетради. Они упали, раскрываясь. Из них, зажатые между страниц – посыпались ворохом: мятые в свёрнутую плоскость лотерейные билеты, открытка с изображением астронавта в непроглядном космосе, марки с матричным рисунком парома на пристани, старая банкнота номиналом в 25 и фотоснимок, на котором силуэты двух людей, обнимающихся перед занавесом штор и танцующих. Подбирать не стал.

      Спустился вниз.

      Вышел, наконец, прочь.

      И пока шёл по заваленным тропам между облезлыми корпусами – вокруг плотным паром, душным облаком с земли – поднялся монохромный туман. Он отсвечивал тонкими каплями калёного олова, мягким теплом укрывал и уносил назад далеко куда-то неведомо, захватывая приятно, по-младенчески, истощённый дух. Он проваливал под пышный чернозём влажный, скрипящий вкусным и терпким на зубах, проникал в раны на губах, заполняя собой, удушая.

      Оказываюсь в катакомбах между корпусами. Брожу в длинных маслянистых казематных поворотах, шагаю по склонам. По бесконечным Эшеровским. То вверх, то вниз, то в стороны. Не вижу ни одного проёма дверного – лишь стены, стены, стены. Проявляются (чем дальше) следящие повсеместно трипофобно (тем чаще) линзы сферические. В них дёргаются в прожилках больные глаза с нистагмом. А окна-амбразуры (и они здесь) все – в витиеватых изгородях ограждающих, утопленных глубоко, сваренных наглухо. Да и за ними – тьма великого Ничто.

      Отсюда выхода нет.

      Отсюда нет выхода. Только потом, где-то впереди (как заведут) через узкий лаз (клаустрофобный, помните? как во снах), только после посещения кафельной помывочной комнаты, процедур чугунной ванны. Только после бесед, с чтением надписей у зеркал расфокусированно, или уж отмалчиваний с прямым, а то лучше – демонстративно в сторону. Да с руками, которые некуда девать.

      Только такой побег от всех. И от себя, конечно, в первую очередь. Мне это вдруг оказывается знакомо.

      Это уже было пройдено не раз.

      Просто подзабыл об этом, как обычно, как всегда.

      Излечение оказывается реинкарнационным и цикличным. Как всегда.

      2

      Заманчиво читать чужие дневники. Увидите нароком чей-то дневник – обязательно прочтите.

      Даты дневника идут строго по линии. Записи после них, под ними регулярно – сухие, скудные, схематичные. Но порой, примерно раз в месяц, они перемежаются вздутыми абзацами, где гипертрофированные описания банальных вещей подаются с претензией на художественную прозу.

      Посеребрённый монохромный туман.

      Он был блекл, в меру ярок, в меру тёмен. Он был окаймлён винтажными скруглениями по краям. Так, будто мы с тобой уставились на гаснущий экран устаревшего телевизора в заваленной мебелью гостиной.

      Тяжёлые шторы задрапированы.

      За окном гас поздний

Скачать книгу