LITMIR.BIZ

Скачать книгу

Мы на солончаках сеем, а он позанял чернозем, и земля три года холостеет. Таковски есть права?..

      – Брось пахать, отец, иначе я прикажу атаману арестовать тебя!..

      Пахомыч повернулся круто, закричал, багровея и судорожно дергая головой:

      – На свои кровные выучил… воспитал!.. Подлец ты, сучий сын!..

      Аж зубами скрипнул позеленевший Михаил:

      – Я тебя, старая… – Шагнул к отцу, кулаки сжимая, но увидел, как Гришка, ухватив железную занозу, бежит через пахоту прыжками, и, голову вбирая в плечи, не оглядываясь, пошел на хутор.

VI

      У Пахомыча хата саманная. Частокол вокруг палисадника ребрами лошадиного скелета топорщится.

      С поля приехал Григорий с отцом. Игнат баз заплетал хворостом, подошел, и от рук его пахуче несло пряным запахом листьев лежалых.

      – Нас, Григорий, в правление требуют. На майдане сход хуторной.

      – Зачем?

      – Мобилизация, говорят… Красногвардейцы заняли хутор Калинов.

      За гуменным пряслом меркла, дотлевала вечерняя заря. На гумне в ворохе рыжей половы остался позабытый солнечный луч, ветер с восхода ворохнул полову, и луч погас.

      Гришка коня почистил, зерна задал. На крыльце кособоком вдовый Игнат с сынишкой шестилетним своим возился. Глянул мимоходом Гришка в глаза братнины, от смеха сузившиеся, шепнул:

      – Ночью надо уезжать в Калинов, а то тут замобилизуют!..

      Матери, выгонявшей из сенцев телка, сказал:

      – Белье достань нам с Игнатом, маманя, сухарей всыпь…

      – Куда вас лихоман понесет?..

      – На кудыкино поле.

      До поздней ночи на хуторском майдане гремел гул голосов. Пахомыч пришел оттуда затемно. У дверей амбара, где спал Гришка, остановился. Постоял и присел на каменный порожек обессиленно. Тошнотой нудной наливалось тело, сердце трепыхалось скупыми ударами, а в ушах плескался колкий и тягучий звон. Сидел, поплевывая в блеклое отражение месяца, торчавшее в лужице примерзшей, и больно чувствовал, что налаженная, обычная жизнь уходит не оглянувшись и едва ли вернется.

      Где-то у огородов около Дона надсадно брехали собаки, в лугу размеренно и четко бил перепел. Ночь раскрылатилась над степью и молочной мутью закутала дворы. Закряхтел Пахомыч, дверью скрипнул.

      – Ты спишь, Гриша?

      Из амбара пахнуло тишиной и слежавшимся хлебом. Внутрь шагнул, нащупал шубу овчинную.

      – Гриша, спишь, что ли?

      – Нет.

      Старик на край шубы присел, услыхал Гришка, как руки отцовы дрожью выплясывают мелкой и безустальной. Сказал Пахомыч глухо:

      – Поеду и я с вами… Служить… в большевики…

      – Что ты, батя?.. А дома как же? Да и старый ты…

      – Ну, что ж как старый? Буду при обозе состоять, а нет – так и в седле могу… А дома нехай Михайло правит… Чужие мы ему, и земля чужая… Нехай живет, Бог ему судья, а мы пойдем землю-кормилицу отвоевывать!

      Разноголосо прогорланили первые петухи. Над Доном за изломистым частоколом леса заря заполыхала. Несмело и осторожно поползли тающие тени.

      Вывел Пахомыч

Скачать книгу