Рукопись, найденная в сортире - Влад Мариничев

Скачать книгу

отцом!» – «Па-па-рах к-к-к к па-па-раху». – «То-то же».

      Именно так: «походила на похоронную контору». И давайте сразу оговоримся не подвергать мою оптику коррекции оптимизмом, а то, чего доброго, гардеробная примется обыгрывать усыпальницу королей: «Здесь принцессу разбудили, чмокнув в лобик, поздравили с несовершеннолетием и потащили под венец. Больно уж хороша, чтоб отделаться одним поцелуем». Что, без сомнения, куда вероятней, да и пленительней. Но для меня нынешнего – из другой сказки.

      Стаскиваю с себя лохмотья. «Мертвые сраму не имут». Из под них вновь распускаются лохмотья, еще диковинней прежних. Вечное цветение. Можно стаскивать до бесконечности и сдавать, сдавать, сдавать… Смастерить на груди монисто из номерков. Чешуйчатый слюнявчик к грядущей трапезе а ля орденоносный Леонид Ильич…

      «Остановись, – останавливаю я себя. – В твоих нарядах нет вкуса: так, унылый секонд-хенд. Так прояви его хотя бы в чувстве меры». Прекращаю разоблачение и проявляю, – не вкус, но вот какое воспоминание:

      Конец восьмидесятых. Мы с Пашей прогуливаемся по Арбату. Дорогу нам преграждает негр. Не страшно: не Гарлем, мы в большинстве, да и негр – и физически истощен, и с томным отчаянием в бельмах. У него для нас что-то есть. Авоська или что он там зажал в кулаке. Нет, это майка сеточкой. Выпростал, растянув за плечики, озвучил цену. Но Паша наотрез отказывается от сделки, распознав в ней вялый ресурс к перепродаже. И мы идем дальше.

      Майка и вправду выглядела не айс. Бедолага, судя по всему, успел в ней и повыпендриваться, и поваляться в канаве, а затем, не переодеваясь, загреметь в рабство. А теперь вот не сдавался, годы подневольного труда закалили его характер. Увязался за нами, настаивал, чуть не в нос пихал, приплясывая на мостовой Арбата. Тогда Паша бросил ему, что в жизни не прикоснется к «обноскам черножопого». Бросил косточку поперек горла. И тот отпрянул, разом прекратив свои безобразные танцы.

      А ведь нам с Пашей обниматься сегодня. И пригласили меня, уверен, не из расчета или ностальгии. Ностальгии… Неужели-таки, для танцев с бубенцами? Компания собиралась серьезная, ребята за полстолетия разучились веселиться, вот Паша и послал за матерым эксцентриком. Что ж, приятель, неудобно подводить тебя в столь знаменательный день, но ты опоздал.

      Это да, – давным-давно, как только я дорвался сам отмерять себе меру в крепких напитках, во мне и впрямь обнаружились недюжинные задатки к фиглярству весьма пограничного толку. Мгновенный и ошеломительный успех на публике купил меня тогда с потрохами, тем более, что мои поэтические опыты никого не цепляли. Чувственно лизнул, и я уперся развивать свой стихийный дар где и как придется, по поводу и без, ввиду зрителей, а чаще – в отсутствие оных. А потом всё чаще и чаще… Определенно, в своем призвании я достиг гармонии самодостаточности. Эти одиночные танцы в полумраке занавешенных окон…

      Так вот, танцы закончились:

      Выпучив глаза, левой рукой страстно лапаю свое тело справа. Нет, это не любовь к себе в гармонии самодостаточности. Там, справа, должна быть другая рука, а ее там нет. И огласить факт пропажи не могу, – хуй во

Скачать книгу