Скачать книгу

сделать их пригодными для обитания человека. – Прим. пер.

      24

      В книге я говорю о дениализме, подразумевая, как правило, «скептическое отношение к изменению климата». Такое употребление устоялось в польской литературе на эту тему. Однако в некоторых местах речь идет именно о «дениализме» в широком смысле – иррациональных убеждениях, которые строятся на игнорировании выводов науки, их отрицании и нежелании принимать их в расчет.

      25

      В оригинале автор использует другое слово греческого происхождения – marazm («истощение», «увядание»). – Прим. пер.

      26

      Эйлин Крист, американский специалист по социологии окружающей среды, придерживается примерно такого же подхода, однако предметом ее внимания являются только естественно-научные работы Крутцена и Стеффена, а также размышления на тему так называемого благого антропоцена. Crist E. On the Poverty of Our Nomenclature // Moore J. W. (ed.). Anthropocene or Capitalocene? Nature, History, and the Crisis of Capitalism. Oakland: PM Press, Kairos, 2016. P. 14–33.

      27

      См., например, Hamilton C., Bonneuil C., Gemenne F. (ed.). The Anthropocene and the Global Environmental Crisis. Rethinking Modernity in a New Epoch. London, New York: Routledge, 2015; Moore J. W. (ed.). Anthropocene or Capitalocene? Nature, History, and the Crisis of Capitalism. Oakland: PM Press, Kairos, 2016; Angus I. Facing the Anthropocene; Bonneuil C., Fressoz J.-B. The Shock of the Anthropocene; Hamilton C. Defiant Earth. The Fate of Humans in the Anthropocene. Cambridge, MA: Polity Press, 2017. Французский историк Кристоф Боннёй, например, упоминает следующие основные типы дискурсов, сформировавшихся вокруг идеи антропоцена: 1) натуралистический естественно-научный дискурс; 2) постнатуралистическая критика антропоцена; 3) дискурс экологической катастрофы; 4) экомарксистский дискурс, утверждающий идею капиталоцена (Bonneuil C. The Geological Turn. Narratives of the Anthropocene). Все эти типы учтены в настоящей книге (а кроме того, в ней рассмотрены характерный для экомодернизма дискурс благого антропоцена и риторика геоинженерии). Моя оценка и интерпретация этих дискуссий отличаются от подхода Боннея; к тому же я рассматриваю их более подробно. Приводя примеры, французский историк часто относит несхожие, на мой взгляд, позиции к одному типу дискурса. Например, теории Латура, Ульриха Бека, Энтони Гидденса и дискурс благого антропоцена он называет элементами «большого постнатуралистического нарратива» (см. Bonneuil C. The Geological Turn. Narratives of the Anthropocene. P. 24–25).

      28

      Говоря о «натуралистических» перспективах или дискурсах, я имею в виду подходы, в основе которых лежит философская и методологическая традиция эмпирического экспериментального естествознания.

      29

      Подобные методы анализа можно применять в двух других научных областях – экокритике (Clark T. Ecocriticism on the Edge. The Anthropocene as a Threshold Concept. London: Bloomsbury, 2015) и уже упоминавшейся эколингвистике (Stibbe A. Ecolinguistics. Languge, Ecology and the Stories We Live By. London, New York: Routledge, 2015). Однако они не вписываются полностью ни в одно из упомянутых направлений. Экокритика (исследование литературы об окружающей среде) изучает отношения между литературой и окружающей средой. Предметом ее размышлений являются восприятие дикой природы и изображение взаимодействия человека с природной средой в литературе. В свою очередь, эколингвистика, становление которой началось в 90‐е годы ХХ века, анализирует роль языка в отношениях человека с другими видами и экосистемами. Эколингвистика воспринимает человека как элемент природных экосистем. При этом она также поднимает интересующий меня вопрос о том, как сформулировать проблему изменения климата и климатической справедливости.

      30

      См. Latour B. Anthropology at the Time of the Anthropocene – a Personal View of What is to Be Studied. Distinguished lecture, American Association of Anthropologists,

Скачать книгу