LITMIR.BIZ

      Уста Селимовы молчали;

      Но взор отцов, отцова речь

      Убийственней, чем русский меч,

      Младое сердце уязвляли.

      «Я сын рабы? Я слаб душой!

      Кто ж мой отец?.. Давно б иной

      Пал мертвый за упрек такой».

      Так думы черные рождались,

      И очи гневом разгорались,

      И гнева скрыть он не хотел.

      Яфар на сына посмотрел —

      И содрогнулся… Уж являлась

      Кичливость юноши пред ним;

      Он зрит, как раздражен Селим

      И как душа в нем взбунтовалась.

      «Что ж ты ни слова мне в ответ?

      Я вижу все: – отваги нет,

      Но ты упрям, а будь ты смелый

      И сильный, и годами зрелый,

      То пусть бы ты свое копье

      Переломил – хоть о мое».

      И взгляд презренья довершает

      Паши насмешливый укор;

      Но дерзкий вид, обидный взор

      Селим бесстрашно возвращает, —

      Сам гордо на него глядит,

      Гроза в очах его горит,

      И старец взоры опускает,

      И с тайной злобою молчит.

      «Он мне рожден для оскорбленья,

      Он мне постыл со дня рожденья,

      Но что ж? – Его без силы длань

      Лишь серну дикую и лань

      Разит на ловле безопасной;

      Его страшиться мне напрасно.

      Ему ли с робкою душой

      За честь лететь на страшный бой?

      Меня кичливость в нем смущает,

      В нем кровь… чья кровь?.. Ужель он знает?..

      В моих очах он, как араб,

      Как в битвах низкий, подлый раб;

      Я усмирю в нем дух мятежный! —

      Но чей я слышу голос нежный?..

      Не так пленителен напев

      Эдемских светлооких дев.

      О, дочь! Тобою жизнь яснее.

      Ты матери своей милее, —

      С тобою мне, под сумрак лет,

      Одне надежды, горя нет;

      Как путника в степи безводной

      Живит на солнце ключ холодный,

      Так веселит взор жадный мой

      Явленье пери молодой.

      Какой поклонник в поднебесной

      Перед гробницею чудесной

      Пророка пламенней молил!

      Кто так за жизнь благодарил,

      Как я за дочь, мою отраду,

      Его прекрасную награду?

      Дитя мое… О, сладко мне

      Благословенье дать тебе!»