LITMIR.BIZ

Скачать книгу

как… Пушкина; он, как и Пушкин, искал себе смерти: и мы не могли уберечь это сердце; как и всегда, бережем мы лишь память, а не живую, кипящую творчеством бьющую жизнь…

      <…>

      …потом читал Блок; поразила манера, с которой читал он; сперва не понравилась (после ее оценил); мне казалось: – не музыкально звучали анапесты; голосом точно стирал он певучую музыку собственных строчек, – деловитым, придушенным несколько, трезвым, невыразительным голосом; несколько в нос он читал и порою проглатывал окончание слова (я думаю: для А. А. характерны нечеткие рифмы «границ» и «царицу», в произношении А. А. окончания «ый», просто «ы» прозвучали бы ровно одинаково; а созвучья «обманом – туманные» – сошли бы за рифму); не чувствовалось повышения и понижения голоса, разницы в паузах; будто тяжелый, закованный в латы, ступал по стопам; и лицо становилося у А. А., как голос, тяжелым, застылым; острился теперь большой нос, изгибалися губы из брошенной тени; глаза помутнели, как будто бы в них проливалося олово; тяжким металлом окованный, точно броней, так он выглядел в чтении.

      <…>

      «Воспоминания о Блоке»

      (печатается по изд.: Белый Андрей.

      Воспоминания о Блоке. М.: Республика,

      1995. С. 16–17, 70).

      Из «Книги второй»(1904–1908)

      Вступление

      Ты в поля отошла без возврата.

      Да святится Имя Твое!

      Снова красные копья заката

      Протянули ко мне острие.

      Лишь к Твоей золотой свирели

      В черный день устами прильну.

      Если все мольбы отзвенели,

      Угнетенный, в поле усну.

      Ты пройдешь в золотой порфире —

      Уж не мне глаза разомкнуть.

      Дай вздохнуть в этом сонном мире,

      Целовать излученный путь…

      О, исторгни ржавую душу!

      Со святыми меня упокой,

      Ты, Держащая море и сушу

      Неподвижно тонкой Рукой!

1905. Страстная Суббота

      Из цикла «Пузыри земли» (1904–1908)

      Болотные чертенятки

      А. М. Ремизову

      Я прогнал тебя кнутом

      В полдень сквозь кусты,

      Чтоб дождаться здесь вдвоем

      Тихой пустоты.

      Вот – сидим с тобой на мху

      Посреди болот.

      Третий – месяц наверху —

      Искривил свой рот.

      Я, как ты, дитя дубрав,

      Лик мой так же стерт.

      Тише вод и ниже трав —

      Захудалый черт.

      На дурацком колпаке

      Бубенец разлук.

      За плечами – вдалеке —

      Сеть речных излук…

      И сидим мы, дурачки, —

      Нежить, немочь вод.

      Зеленеют колпачки

      Задом наперед.

      Зачумленный сон воды,

      Ржавчина волны…

      Мы – забытые следы

      Чьей-то глубины…

Январь 1905

      Твари весенние

      Из альбома «Kindisch» Скачать книгу