LITMIR.BIZ

Скачать книгу

      Здесь таким «просто любопытным» без долгих разговоров пулю выписывают – во внешнем оцеплении волкодавы стояли. Эти ребята не одну прифронтовую зачистку прошли – это по их повадкам да движениям было видно.

      Плененных «Егерем» немцев из самолета мы выпускали только в туалет, построенный мастерами в самые первые минуты после приземления. Нас же никуда не отпускали, а естественные надобности у более чем тридцати человек никуда после приземления не делись.

      Пехотные лопаты были у всех бойцов «Егеря», даже у девчонок. Быстренько выкопали пяток ям – гадить с немцами никто не захотел, а девчонкам сделали персональный. Срубили десяток березок на опушке – ходили туда всемером как на боевую операцию, но подполковнику СМЕРШ Гогридзе хватило одного унижения, и больше дурить он не пробовал. Да занавесили все это полевое строение немецкими парашютами, запасенными на аэродроме под Ригой.

      Немцам и раненым чуть позже поставили большие армейские палатки, но долго на аэродроме мы не просидели. Уже к концу следующего дня за всеми нами прилетели самолеты.

      Мое участие в этой войне началось с заключенных, а точнее, с самого первого нашего разговора с Верховным[3]. Пришли мы к Сталину всем составом иномирцев, включая девочку Веру, через четыре дня после прилета в Москву. Наверное, это было простое любопытство Сталина, уже несколько раз общавшегося с Малышевым, – слишком революционными оказались наши предложения. Скорее всего, Верховному необходимо было глянуть в глаза людям, предлагающим все это. Составить, так сказать, собственное впечатление об этих прожектористах.

      Пришли мы все при полном параде. Парадную форму, разумеется, никто с собой не притащил, не на парад собирались, а на войну, но награды на «горки»[4] нацепили все. Сговорились предварительно, конечно же. И после разговора с Верховным так и не снимали.

      Разговор сразу зашел о наградах – больно «Мужик»[5] на царский орден смахивает. Тут Степаныч и выдал, что если возвращаться к истокам и вводить ордена Суворова, Кутузова, Богдана Хмельницкого и Александра Невского, то надо возвращать статус «Георгия» и приравнивать его к «Славе»[6]. К тому же орденом Славы в нашей стране после войны никого не награждали, а «Георгий» до революции был действительно народной общевойсковой наградой – этим орденом награждали и солдат, и унтер-офицеров, и офицеров, и даже генералов с адмиралами.

      Память об ордене Святого Георгия даже в нашем веке сохранилась – его давали за исключительную храбрость на поле боя. К началу Великой Отечественной георгиевских кавалеров осталось не так уж и много, но уважение среди старшего поколения они вызывают нешуточное. Тот же Буденный Семен Михайлович, к примеру, – полный кавалер Георгиевского креста. Ему все степени не за печатание строевого шага на плацу выдали, а за действительную, исключительную храбрость, проявленную им в Первой мировой

Скачать книгу