LITMIR.BIZ

Скачать книгу

и призывающих к вооруженному выступлению и погромам, арестовывать и отправлять в распоряжение 2-го коменданта города;

      4. уличных манифестаций, митингов и процессий не допускать;

      5. вооруженные выступления и погромы немедленно пресекать всеми имеющимися в распоряжении вооруженными силами;

      6. оказывать содействие комиссарам в недопущении самочинных обысков, арестов;

      7. обо всем происходящем в районе расположения частей немедленно доносить в штаб округа.

      Комитеты частей и все войсковые организации призываю оказывать содействие командирам при выполнении ими возложенных на них задач».

      В Совете республики Керенский заявил, что Временное правительство вполне осведомлено о большевистской пропаганде и что оно достаточно сильно, чтобы справиться с любой демонстрацией. Он обвинял «Новую Русь» и «Рабочий Путь» в одних и тех же преступных деяниях. «Но абсолютная свобода печати, – продолжал он, – не дает правительству возможности принять меры против печатной лжи…»[33] Заявляя, что большевизм и монархизм – только различные проявления одной и той же пропаганды в интересах контрреволюции, столь желанной для темных сил, он продолжал:

      «Я человек обреченный, мне все равно, что со мной будет, и я имею смелость заявить, что все загадочное в событиях объясняется невероятной провокацией, созданной в городе большевиками».

      Ко 2 ноября (20 октября) на съезд Советов пpиехало всего пятнадцать делегатов. На следующий день их было уже сто человек, а еще через сутки – сто семьдесят пять, из них сто три большевика… Для кворума нужно было четыреста человек, а до съезда оставалось всего три дня…

      Я проводил почти все время в Смольном. Попасть туда было уже нелегко. У внешних ворот стояла двойная цепь часовых, а перед главным входом тянулась длинная очередь людей, ждавших пропуска. В Смольный пускали по четыре человека сразу, предварительно установив личность каждого и узнав, по какому делу он пришел. Выдавались пропуска, но их система менялась по нескольку раз в день, потому что шпионы постоянно ухитрялись пробираться в здание…

      Пропуск Джона Рида на право входа в Смольный институт

      Однажды, придя в Смольный, я увидел впереди себя у внешних ворот Троцкого с женой. Их задержал часовой. Троцкий рылся по всем карманам, но никак не мог найти пропуска.

      «Неважно, – сказал он, наконец, – вы меня знаете. Моя фамилия Троцкий».

      «Где пропуск? – упрямо отвечал солдат. – Прохода нет, никаких я фамилий не знаю».

      «Да я председатель Петроградского Совета».

      «Ну, – отвечал солдат, – уж если вы такое важное лицо, так должна же у вас быть хотя бы маленькая бумажка».

      Троцкий был очень терпелив. «Пропустите меня к коменданту», – говорил он. Солдат колебался и ворчал о том, что нечего беспокоить коменданта ради всякого приходящего. Но, наконец, он кивком головы подозвал разводящего. Троцкий изложил

Скачать книгу