LITMIR.BIZ

      Эти пятеро евреев, которые всю молодость прожили как парии, сумели обосноваться в совершенно чужой стране, без каких-либо связей, без знания языка и завоевать доверие правителей. Мой дед Виктор считал, что все дело в твердом характере и решимости и что из всех пятерых в наибольшей степени обладал этими качествами Натан Майер.

      НМ поныне накрывает своей тенью историю британских Ротшильдов. Его портреты висят в холлах наших домов, его имя произносится почтительно и боязливо. Четвертый ребенок Гутле и Майера Амшеля родился, как и все прочие, в Judengasse. В 1799 году, в 22 года, он прибыл в Манчестер – без образования, ни слова не говоря по-английски. Но план у него имелся. Он выяснил, что торговцы тканями не общаются между собой, и уговорил их объединиться и вместе добиваться справедливой цены. Эту же модель бизнеса его братья внедряли в других городах Европы.

      Как и все его родичи, НМ обладал истинным талантом конфиденциальности. На вопрос журналиста «Как вы достигли такого успеха?» НМ едко отвечал: «Занимался своим делом и не лез в чужое». Однажды он забыл в манчестерском дилижансе свой саквояж и, разумеется, хотел получить свои вещи обратно, однако не мог выдавить из себя более подробное их описание, нежели: «Темная шляпа и плащ».

      22 октября 1806 года Натан Майер женился на Ханне Барент Коэн, старшей дочери Мозеса Монтефиори, ведущего лондонского финансиста. Через этот брак НМ приобщился к кругу влиятельных единоверцев – Монтефиори, Соломонов и Голдшмитов. А вот любовь к музыке Ника унаследовала никак не от него: на вопрос о том, как он относится к этому виду искусства, НМ, запустив руку в карман и бренча монетами, отвечал: «Предпочитаю такую музыку».

      Стремительный взлет Ротшильдов породил догадки и сплетни. Откуда ни с того ни с сего взялись эти люди? В чем их тайна? Какими трюками или мошенничеством стяжали они богатство? Казалось невероятным, чтобы за одно поколение семья из безвестности вознеслась до уровня королевских финансистов и советников. Они даже переписывались на непонятном языке, на идише – специфической смеси иврита и немецкого.

      И хотя от Еврейского переулка они освободились, но от враждебного окружения отнюдь не избавились. В 1891 году Макс Бауэр обличал их в памфлете: «Дом Ротшильдов – бесформенная структура, нечто паразитическое, расползшееся по земле от Франкфурта до Парижа и Лондона, словно перепутанные телефонные провода». Антисемитская болтология Эдуарда Дрюмона «Еврейская Франция» оказалась настолько популярна, что ее переиздавали двести с лишним раз. «У Ротшильдов, при всем их богатстве, вид старьевщиков», – писал он. А позднее добавил: «Господин Ротшильд обладает всеми преимуществами власти и ни каплей ответственности, он в личных целях распоряжается всеми правительственными структурами, всеми ресурсами Франции». Уильям Теккерей, бывавший в гостях в Тринге и Уэддесдоне, добавлял: «НМ Ротшильд играет с новыми правителями, как юная девица с куклами».

      Рассказы «очевидцев» о действиях НМ

Скачать книгу