LITMIR.BIZ

Скачать книгу

И даже не столь важно, что есть одежда, сквозь которую не чувствуешь, не слышишь кожу, голую чистую кожу, – но ты чувствуешь и слышишь сердце, всю любовь, ты несешься по темному тоннелю бессмертия, в конце которого – свет, твоя вечность.

      – Я чувствую тебя, – вдруг прошептала Петра, – тебя… ты там большой и сильный такой! О, Дева Святая, помогай мне!.. Оставь меня, Петер, я больше не могу, это так… мучит, э, мучить себе… Нам пора в отель… Последний раз, целуй последний раз!..

      Мы выбрались из подъезда, сели на ближайшую лавочку. Петра сказала серьезно:

      – У меня ноги еще… как это?.. Дрожат, да?

      – Да, дрожат. У меня тоже.

      – Хорошо, что мы не сделали это… Мы это сделаем потом.

      – Когда?

      – Еще год, я окончу гимназию, стану совсем большая, ты сделаешь мне визит в Прагу. Еще год, да. Бог даст. Бог – это ждать, это верить.

      – И терпеть, – добавил я с иронией.

      – А, Петер, никак по иначе. Всё хорошо. Ты есть, я есть. Есть любовь.

      – Послушай, Петра, а во сколько лет у вас можно жениться, идти в загс?

      – Загс? Не понимаю, расскажи, цо то е, это как?

      Я объяснил. Она засмеялась:

      – А венчаться! В восемнадцать. А если родители панны согласны, то и раньше, но если пан постарше. Но только в соборе, и настоятель благословит.

      Я представил себе эту ситуацию: собор, горят свечи, звучит орган, ихний батюшка, то есть католический священник – и я, советский атеист, а рядом Петрин отец, член ЦК. Рехнуться можно! Бред эпохи социализма!

      И рассмеялся. Петра расширила глаза и вдруг рассмеялась тоже:

      – Я разумею, разумею, о чем ты, почему! Ой, чудо, чудо, прямо горжи́!

      – Что такое «горжи́»?

      – А!.. Ну то е… когда горит. Когда дом горит. Ну, горит!

      – Пожар?

      – Да-да, пожар, правильно! Но тут это юмор. Горжи – а все смеются. То е очень смешно.

      – Да, очень смешно у нас с тобой, это точно!

      Она взяла мои ладони в свои:

      – Петер! Нам нени можнэ тескнит!

      – Что такое «тескнит»?

      – Э… ну еще у нас говорят – трухлит.

      – Трусить, что ль?

      – Да, бояться… А, вспомнила: грустить! Нам нельзя грустить, мой Петер! Я тебя люблю, и есть Бог, он со мной, и всё мне даст, мне и со мной тебе. Разумеешь?..

      Да, я разумел. То есть всё понимал. Кроме одного: вот завтра Петра уедет, а я останусь и не увижу ее еще год, а если по правде, два, а то и три. Это как? Как жить? Как же можно не трухлит, не тескнит, или, проще говоря, не грустить? Да тут не грустить, тут выть надо!..

      Печальные, мы поехали в гостиницу. Сначала дошли до метро «Парк культуры», а еще через пятнадцать минут были на месте. В холле Петра повела меня к лифтам, показала пропуск-карту швейцару, мы поднялись на какой-то этаж, долго шли по длиннющему ковру и наконец остановились перед дубовой дверью в номер. Открыл пан Густав, улыбнулся, оглядел дочь, обнял ее и пригласил вовнутрь. Я только увидел сквозь дверь, как там шикарно, в первой комнате, гостиной, но заходить не стал.

      – Простите, мне пора.

      – Нет-нет, а

Скачать книгу