LITMIR.BIZ

Скачать книгу

И далее:

      – Хорошо.

      – Ты играешь?

      – Да-да, хорошо.

      – А сила звука? Ты говорила, что плохо.

      – Нэ-нэ, хорошо.

      Понятно: врет, не хочет огорчать. Я разозлился

      – Ну что ты заладила – хорошо, хорошо! Не води меня за нос, Петра!

      – А, как? Води за нос – то е что?

      – Фразеологизм. Значит, не хитри, не придуривайся, не ври.

      – Хорошо, я не води тебя за нос. Я играю по легко, по немного… Тренинг, да. Дома.

      – А в филармонии?

      – Нэ. Туда не хожу. Ну пока. Я пока… э, официально больная, на справке от больницы. Имею право не работать. Филармония, оркестр – то е без меня.

      – А зарплата?

      – Нэ. Уже нет зарплаты. Но не страшно, отец пока… как раньше, всё хорошо.

      Я понял. Этот наш эзопов язык мгновенно транслировался в нормальный. Привычная работа для мозга человека, живущего в условиях развитого социализма, тем более если общаешься с «нашим» иностранцем. Я понял: отец Петры пока на прежней работе, на прежнем месте. Значит, деньги в семье есть. А вот пальцы Петры, пальцы – как? Этого я не понял. Тренинг, она сказала. Значит, еще не всё в порядке. Выступления, конечно, отменены. С оркестром другой пианист. В октябре должна была быть поездка за границу. Ну была, конечно, но оркестр поехал без Петры. Это я знал. Тренинг. А настроение? Хуже некуда, похоже. И в Риме умирает ее кумир, ее идол, ее Бог. И что будет дальше с отцом, всей семьей – неизвестно. Милая картина!

      Петра перебила стремительный поток этих мрачных мыслей:

      – Петер мой, ты где? Ты меня хорошо слышишь? Скажи, что ты, скажи, я слушаю.

      Я вспомнил:

      – С Новым годом тебя! Дай Бог…

      – А, и я тебе тоже. Бог, да, только Бог.

      – И вот что, – вспомнил еще, – вот что… Я тут, понимаешь, рассказ написал, хочу тебе послать.

      – О, хорошо, молодец! Ну скорей посылай мне, я буду ждать. Очень.

      – Да, на днях пошлю.

      – Хорошо, мой Петер, я рада. («Рада» с чешского можно понимать и как «люблю».) На схледанову, Петер! – слышится потом издалека. (А вот это означает «до свидания».) В ответ на что, как всегда при прощании, я говорю ей «спасибо»:

      – Декуйи, пани! – и добавляю: – Мам те рад.

      Последнее означает «я тебя люблю». Вот такой я знаток чешского.

      А Петра отвечает, причем совсем уже тихо, ибо между нами – расстояния, да еще поделенные границей:

      – Милу́́́́́́́́́́́́́́́́́́ю тэ! – И еще раз: – Милу́ю тэ!

      Это тоже «Я люблю тебя», но в простонародном выражении, свойском.

      Ну да, мы с ней давно свои.

2

      Да, в те годы время имело значение и не напоминало, как теперь, разбитое о стену яйцо – вернее, его сопливое содержимое, смесь белка с желтком. Тогда время громко тикало, чаще всего радостно, звало за собой вперед. Так бывает, лишь когда взрослеешь, наполняешься соками и с радостным удивлением обнаруживаешь в себе что-то новое. Например, что пушок на верхней губе стал жестким и уже не рыжеватым, а почти черным. Ну и еще кое-что обнаруживаешь (но это вслух не обсуждается). И в девчонках-одноклассницах тоже замечаешь

Скачать книгу