LITMIR.BIZ

      Время от времени прерывая невнятный рассказ, местный крестьянин испуганно озирался. У него были причины бояться. Увидев, что из-за мыса выходит множество огромных красных галер, которые, как он знал, начисто сожгли суда мусульманских захватчиков, он понял, что моряки ищут пресную воду, и быстро сообразил: кто бы ни были эти враги Мухаммеда, для него они должны оказаться друзьями. Поэтому, когда греки высадились и разбили лагерь, Педро подкрался поближе, убедился, что в стане высятся распятия и иконы, затем робко вышел к постам, чтобы предложить свои услуги, – он надеялся на вознаграждение, которое спасет его от голодной смерти. И надеялся на отмщение безжалостным смуглолицым захватчикам, забравшим его жену, сына и дочерей.

      Однако крестьянин Педро вовсе не рассчитывал встретить таких загадочных и грозных союзников. Уроженец Мальорки не сумел объясниться ни с греческими моряками, ни с немецкими воинами. Его передавали с рук на руки, пока не нашелся говоривший на латыни священник. С трудом и с запинками он и крестьянин смогли объясниться, ведь диалект Мальорки – не что иное, как древняя вульгарная латынь, которую безграмотные местные жители искажали бог весть сколько поколений.

      Подобные трудности Педро предвидел. Но он и думать не мог, что встретит таких людей, как, например, сердитый воин, уставившийся на священника и его измученного собеседника.

      Агилульф, рыцарь ордена Копья, старинный боевой товарищ самого императора Бруно, ныне откомандированный на войну с маврами, возвышался на целый фут и над священником, и над крестьянином. Он казался еще выше из-за железного шлема с забралом и черным, указывающим на немалый чин плюмажем. Однако крестьянина сбивал с толку не сам человек, а его экипировка. Казалось, Агилульф с головы до пят сделан из железа. Кроме шлема, на нем была кольчуга до колен, поножи, а внизу – латные сапоги. Железные бляхи усеивали рукавицы, и железным было окаймление длинного щита, всаднического щита классической формы, который в атаке защищает левую ногу копейщика; но Агилульф носил его и пешим, словно тяжесть этого снаряжения ничего для него не значила. Как и жара. Под железом на нем была кожаная одежда, чтобы сочленения лат не впивались в тело, и белье из конопли, хорошо впитывающей пот. А послеполуденный зной на Балеарских островах даже весной был таков, что пот заливал воину все лицо и стекал на бороду. Но Агилульф, казалось, этого не замечал, словно обращать внимание на неудобства было ниже его достоинства. Крестьянину, который в жизни своей не видел больше железа, чем пошло на обивку лемеха его примитивного деревянного плуга, этот германец казался выходцем из другого мира. Нарисованный на щите крест служил слабым утешением.

      – Что он говорит? – вмешался Агилульф, которому надоели их медлительные переговоры на непонятном языке.

      – В полумиле отсюда есть ручей, где мы можем набрать сколько угодно воды. Но еще он утверждает, что мусульмане знают об этом ручье

Скачать книгу