LITMIR.BIZ

      когда на душе ноябристо,

      обрывисто, ломко невмочь,

      иди на забытую пристань,

      иди, друг, из города прочь,

      ведь там, говорят, на рассвете

      швартуется странный паром

      и все нерождённые дети

      долой уплывают на нём,

      долой уплывают любови,

      несбывшихся чаяний плот

      на тёплой макушке слоновьей

      всех нас далеко увезёт.

      и хобот и длинные уши

      и древний расколотый клык

      несёт нерожденные души

      сквозь воду домой, напрямик.

      неуловима тень от дыма

      и миг любви неуловим, —

      жить без него – непредставимо,

      но ты умрёшь, столкнувшись с ним,

      а тот, что – может быть – воскреснет

      и искренней и интересней

      и от тебя неотделим,

      но безтелесен, чист и пресен,

      и сам собою… нелюбим.

      я – Мартин Хайдеггер, и я заброшен в лес,

      немы́ стволы деревьев, не́мы травы.

      и небо давит на меня, как пресс.

      и все правы́, и все имеют пра́во

      на бытие, но нет им оправда́ния.

      цветок увянет: это увядание,

      антицветение, тоже факт земли,

      чтоб люди зафиксировать смогли

      бессмысленность и нужность состраданья.

      я есть – и такова моя работа.

      я есть. я – сострадание, забота.

      моей души прозрачное стекло

      дрожащее дыханье стеклодува

      из флейты металлического клюва

      для музыки волшебной извлекло.

      вселенной сердца сонный первозвук

      становится пронзительней и мягче

      от боли непредвиденных разлук,

      наружу льётся, всхлипывая, плачет.

      прозрачен, как хрусталь, и так певуч,

      в молчании я жду звезды вечерней,

      чтоб отразить её лиловый луч —

      и зазвучать легко и многомерно,

      как часть симфонии, как увертюра дня,

      как камертон глобального хорала.

      стекло изъято было из огня,

      но пело и само огнём сияло.