Молот Тора - Юрий Вяземский Бесов нос: Юрий Вяземский

Скачать книгу

мы определили душу, как нечто мятущееся между сердцем, разумением и плотью? У нас это метание всегда было огромным и яростным. Шире и острее, чем у других народов. Мы никогда ни о чем друг с другом договориться не могли, у нас по любому поводу – споры и драки. Отсюда и родилась великая русская литература! От Сердца шла эта величайшая в мире художественная полифония. Она потому и величайшая, что от русской веры, исповеданная и причащенная нашими святыми – Серафимом Саровским и Оптинскими старцами. С состраданием христианским, с евангельской почти любовью к тому, что потом критики обзовут «маленьким человеком». А на самом деле… – Профессор покосился в сторону пива и, не досказав о том, что «на самом деле», продолжал: – Тут наша славянская кровь, наше великое, мятущееся между Богом и дьяволом творческое начало о себе заявило, выплеснулось на свободу и разлилось по просвещенному миру поистине волжским половодьем! Уже ради одного этого, Русского Золотого Века, стоило жить и страдать России! Наша великая литература, если угодно – путь к Храму не только для нас, русских, но и для всех истинно верующих!

      Профессор схватил стакан с пивом и жадно отхлебнул из него, хотя уже стояла и ждала его новая рюмка с водкой.

      Воспользовавшись паузой, Трулль восхищенно заметил:

      – Браво, профессор! Очень красиво и наконец-то патриотично… Славянское начало. А то всё греки, немцы какие-то…

      – Спасибо за высокую оценку, господин ведущий, – поблагодарил Трулля Сенявин, вытирая пивную пену с усов. – Но боюсь, мне придется вас огорчить. В пятидесятипятилетнем своем возрасте, то есть в начале девятнадцатого века, у России еще действовало то, что мы с вами назвали Крепостью, или иммунной системой. И когда на нас напал величайший из полководцев Наполеон Бонапарт, его, как и шведского Карла, Россия сожрала великой Плотью своей. Но постепенно российская Крепость стала ослабевать. Износились и зашатались два наших кроветворных столпа: дворянство и крестьянство. И навстречу этому разрушению – вырождение и озлобление. Столыпин пытался остановить злокачественный процесс. Но его пристрелили в театре. Он, несчастный Петр Аркадьевич, как потом наши бабушки, несколько раз повторял: «Лишь бы не было войны». Но она пришла, страшная и гибельная!

      Профессор осушил до дна стакан с пивом.

      – Россия свою германскую Гидру долго терпела, целых тринадцать лет, то есть более двух веков. Но, когда эта Гидра втянула ее, больную и пожилую, в мировую войну, обескровила Плоть и Душу, терпение лопнуло. Кроветворная идея «православие – самодержавие – народность» перестала спасать. Ибо какая, к черту, «народность», когда от земли оторвали и на бойню отправили! Какое, к псам, «самодержавие», которое только мучить умеет и войны одна за другой проигрывать! Какое, к лешему, «православие» – оно лишь где-то в горних пределах истинное сохранилось, в сердцах-светлячках, которые светят, но Душу народа разве способны согреть! А попы-чиновники, едва на них взглянешь… Помните, у Достоевского? «От такой картины и вера может

Скачать книгу