Скачать книгу

ьих книгах просматриваются, при всем различии их дарований, особая ленинградская стать, приметы ленинградского культурного стиля и ощущается спасительная привязанность к «единственному городу», где, по строчке Александра Кушнера, «можно и в горе прожить». И те, кто родился в Ленинграде, и В. Голявкин, уроженец Баку, учившийся в Самарканде, и А. Володин, родившийся в Минске и проведший детство и юность в предвоенной Москве, нашли себя именно в Ленинграде, воспринимая наш город (вслед за А. Кушнером) «как подарок, что неспроста преподнесен».

      «Этот город – не только социальное целое, он существует еще и сам по себе, подобно фактам природы или искусства, – писала Л. Я. Гинзбург. – Но в какой-то другой инстанции оказывается, что он своими плоскостями и широкими поворотами, водой, камнем, листвой имеет близкое отношение к способности мыслить, к упрямству к тому, как человек поднимает свою тяжесть, к движению судьбы, которую надо отжимать и отжимать, пока она не станет целесообразной».

      Судьба этого города уникальна, он наделен особенной исторически сложившейся структурой с ее знаковыми признаками, – их вот уже несколько столетий запечатлевает в русской литературе петербургский текст, имеющий не только богатое прошлое, а еще и «некий резерв», на будущее, о чем восприемники его, в том числе и названные писатели, может быть, не очень-то и задумывались. Однако традиции, великий опыт петербургского текста, передаваясь по наследству, требует от писателя чрезвычайной ответственности за сказанное им слово – и о своем городе, и о своей многострадальной стране, и о самих себе.

      Со всеми, о ком рассказано в этой книге, я был знаком многие годы, с кем-то встречался чаще, с кем-то реже, редактировал их книги. Спасибо им и журналу «Звезда» – они и по сей день помогают мне не терять почву под ногами.

      Тополь за окном

      Олег Базунов

      Как складываются писательские судьбы? Почему одних писателей современники и признают, и понимают сразу, а другим, чтобы удостоиться такой чести, не хватает и целой жизни? Бесспорное условие всякого признания, разумеется, – талант, яркий и властный. Но не только. Лидия Яковлевна Гинзбург в статье «Литературные современники и потомки» (1946) объясняла: «Судьба писателя во многом зависит от соотношения его творческого временного ритма с ритмом исторического сознания читателей. Настоящий писатель всегда современен, но он может быть современен в очень разных ритми ческих категориях. Он бывает злободневным, бывает сезонным, он может уловить общественное настроение протяженностью в два-три года, может выразить поколение и может поднять проблематику века». Предшественники почти никогда не верят в то, что перед ними действительно новый настоящий писатель, для них «он остается „молодым человеком“, их мироощущение он изменить не может», сверстники «расходятся с ним в тот момент, когда он начинает мужать, а они начинают консервироваться», младшие же современники его зачастую попросту не замечают: «Авангард молодого поколения <…> убежден в том, что его проблематика начисто сняла все предыдущие».

      И все-таки, вопреки всему, настоящий писатель, пусть и пребывая в пугающем одиночестве, остается жить в литературе.

      Семейный альбом

      Старые фотографии. Конец XIX – середина XX века. Семейный альбом писателя, мало кем понятого при жизни и почти совсем забытого сегодня, спустя двадцать лет после его смерти.

      Вот его любимая бабушка Мария Павловна, в девичестве Базунова, из рода известных петербургских книгоиздателей. Рано оставшись сиротой, она воспитывалась крестными родителями; в шестнадцать, по окончании гимназии, ее выдали замуж за Дмитрия Ивановича Конецкого, служившего бухгалтером на железной дороге. Дмитрий Иванович родился в Тихвине в 1830 году, был намного старше Марии Павловны, и на фотографии, сделанной на Вознесенском проспекте, он рядом с молодой женой выглядит осанисто и солидно: широкий высокий лоб, волосы на прямой пробор, густая борода, напряженный взгляд… В преклонном возрасте Дмитрий Иванович тяжело болел, был парализован и скончался в августе 1908 года.

      Вот их дочери: Матрона, Ольга, Зинаида и младшая Любочка. Матрону дома звали Матюней, после театрального училища (1883) она танцевала в кордебалете Мариинки без малого два десятка лет. Там же почти три десятка лет пела в хоре окончившая консерваторию Зинаида, Зика. И младшая Любочка не миновала сцены: она была принята в миманс труппы Дягилева и вместе с Матроной побывала на гастролях в Париже, Лондоне, Берлине и Праге. Перед тем, в 1912 году, она окончила частный французский пансион Люси Ревиль (на Ново-Исаакиевской улице, 14) и отлично владела французским языком.

      Писатель, о котором дальше пойдет речь, – Олег Базунов; а Любовь Дмитриевна Конецкая – его родная матушка. Именно матушкой предпочитал он ее величать, рассказывая в книгах о своем детстве. И еще вот какое обстоятельство: у Любови Дмитриевны было два сына, и оба стали писателями. В известности младшего, Виктора Конецкого, сомневаться не приходится, особенно он почитаем на флоте, его имя носит океанский танкер; издано восьмитомное собрание его сочинений, а телевидение регулярно демонстрирует популярный «Полосатый рейс», снятый по сценарию Конецкого более полувека назад.

      Любовь

Скачать книгу