LITMIR.BIZ

      Поэтому, наверное, почти бессмысленно упоминать о том, что бальзаковская «башня из слоновой кости» вовсе не была мансардой. Это была комната в респектабельном третьем этаже; и если полуголодное существование и поддерживало его разум «в состоянии необычайной ясности»¹⁵⁵, либо он решил так сам, либо просто забывал сходить за продуктами. Узник улицы Ледигьер никогда и не бывал один. Старая экономка Бальзаков передавала письма в Вильпаризи и обратно, приносила Оноре выстиранное белье, картошку и фрукты из сада. Навещал его и Теодор Даблен, единственный друг семьи, знавший, что Оноре не поправляется после болезни в Альби, а залег на дно в столице¹⁵⁶. Даблен, торговец скобяным товаром на пенсии, был человеком очень практичным; именно он порекомендовал Оноре заняться счетоводством. Бальзак уважал откровенные мнения, и, когда дело дошло до его творчества (или до того, что Даблен саркастически называл его «детьми»), он уже достаточно созрел, чтобы выслушать неприятную правду. В нескольких письмах он просит «вероломного» Даблена прийти и покритиковать его труд: «У вас сложилось впечатление, что я живу далеко от вас, но это философская ошибка. Если бы вы прочли Ньютона, вы бы поняли, что я всего в шаге от вас»¹⁵⁷. Время от времени к нему заходили и родственники: Бальзаки сняли квартиру на улице Тампль, служившую им своего рода отдушиной. Когда супруги ссорились, г-жа Бальзак часто уезжала в Париж на несколько дней.

      Естественно, комнатка на улице Ледигьер часто фигурировала в разных обличьях, потому что ее обитатель также во многом был плодом собственного воображения. У Бальзака было несколько разных масок. Его сохранившиеся портреты до странности не похожи друг на друга, что подтверждает: его многочисленные персонажи стали не просто плодом его фантазии. Он вложил в них изрядную толику себя самого. Именно в тот период он примерил на себя, по крайней мере временно, будущий распорядок. Он был драматургом, романистом, сатириком, социологом, который днем предавался праздности, а по ночам трудился, словно раб на галерах. Он был одновременно отшельником и праздношатающимся (flâneur), и даже, если верить одному из его писем, оборотнем. Бальзак постепенно понял, что образ – одно из орудий его труда, не менее важный, чем гусиное перо или чернильница. Естественно, его первый независимый поступок совершенно в его духе. Мать прислала ему

Скачать книгу