LITMIR.BIZ

Скачать книгу

и звенит в одиночестве, словно звук, оторванный от всякой мелодии, – или повторяется до пресыщения, как мотив психоделической музыки (курсив наш. – А.К., А.А.)». Подобное «одиночество», рожденное в пространстве одиночества, явно не свидетельствует в пользу индивидуальных отношений.

      Вряд ли стоит, вслед за структуралистами экзистенциального толка, восхищаться «несовпадением человека с самим собой», о чем говорят, например, Морис Мерло-Понти[65] и бахтинианцы.[66] Что действительно заслуживает самого пристального внимания и самой высокой оценки, так это как раз совпадение с самим собой. Но представить себе такое совпадение в одиночестве пространства одиночества весьма затруднительно. Индивидуальные отношения позволяют добиться этого «совпадения», которое, однако, отличается от идентификации тем, что последняя возможна лишь по отношению к чему-то, что заведомо предполагает утрату изначальной уникальности сущности. Индивидуальные отношения тем и отличаются, что они являются одновременно и отношением, и совпадением с самим собой, данная возможность гарантируется как раз несодержательностью такого отношения. Рассматривать таким образом индивидуальные отношения как ролевое поведение нельзя, они не являются даже поведением в прямом смысле этого слова. Индивидуальные отношения несодержательны, а потому неопределимы, они само существование, предшествующее всякой реальности.

      Контуры личности

      Прежде чем перейти к представлению контуров личности, являющихся по сути ее структурой, следует вспомнить высказывание Умберто Эко: «Но если я воздерживаюсь от суждения по поводу объективности структуры, мне ничего не остается, кроме как считать выявленную структуру со всеми ее смыслами познавательной моделью».[67] Действительно, теоретически определяемая структура не может и не должна претендовать на объективное отражение действительности, тем более что отражение никак не может быть объективным (в привычном значении этого расхожего выражения). Объективно отражаемое как таковое, впрочем, так же объективно и отражение само по себе, тогда как понятие «объективного отражения» может ввести лишь в сильное недоумение и не более того.

      Альберт Эйнштейн не без иронии указывал на то, что естествознание – это «попытка позднейшей реконструкции всего сущего в процессе постижения с помощью понятий». В этом высказывании чрезвычайно важно понятие «реконструкции», знание именно реконструирует реальность и, будучи реальностью само по себе, не может претендовать на повторение реальности реконструируемого, но лишь на право отражения в том смысле, в котором это понятие использовал Платон в своей теории идей. «Естествознание, – продолжает А. Эйнштейн, – не что иное, как усовершенствование нашего „повседневного“ мышления».[68] Иными словами, естествознание по большому счету является «игрой ума». Если же мы предъявляем к знанию требование технологичности (то единственное требование,

Скачать книгу