Заметки о русском (сборник) - Дмитрий Лихачев

Скачать книгу

барокко. В русском барокко нет интеллектуальной трагедии. Он более, казалось бы, поверхностный и вместе с тем более веселый, легкий и, может быть, даже чуть легкомысленный. Русское барокко заимствовало у Запада лишь внешние элементы, использовав их для разных архитектурных затей и выдумок. Это необычно для церковного искусства, и нигде в мире нет такого радостного и веселого религиозного сознания, такого веселого церковного искусства. Царь Давид Псалмопевец, пляшущий перед ковчегом Завета, слишком серьезен сравнительно с этими развеселыми и пестрыми, улыбчатыми строениями.

      Так было и при барокко, и до появления барокко в России. Не надо далеко ходить за примерами: церковь Василия Блаженного. Называлась она сперва церковью Покрова на Рву, а потом народ окрестил ее церковью Василия Блаженного – юродивого, святого, в честь которого был создан один из ее приделов. Василий – это святой-глупец. И действительно, стоит зайти внутрь этого храма, чтобы поразиться его дурашливости. Внутри его тесно и можно легко запутаться. Не случайно этот храм не впустили в Кремль, а поставили на посаде, среди торга. Это баловство, а не храм, но баловство святое и святая радость. Что же касается до дурашливости, то недаром в русском языке «ах ты мой глупенький», «ах ты мой дурачок» – самые ласковые из ласкательств. И дурак в сказках оказывается умнее самого умного и счастливее самых удачливых: «Старший умный был детина, средний сын и так и сяк, младший вовсе был дурак». Так сказано в ершовском «Коньке-Горбунке», и сказано очень по-народному. Дурак женится в конце концов на царевне, и помогает ему в этом последняя из всех лошадок – нелепый и некрасивый Конек-Горбунок. Но достается Иванушке все же только полцарства, а не целое. И что он с этим полцарством делать будет дальше – неизвестно. Должно быть, бросит. И царство, в котором царствуют дураки, – не от мира сего.

      Дурашливость архитектуры Василия Блаженного – в ее непрактичности. Как будто церковь, а зайти помолиться почти что и некуда. Если зайдешь – заблудишься. И сколько в ней украшений без практических целей, просто так: вздумалось зодчему – и сделал (чуть-чуть не сказал «сделалось», в церкви и в самом деле много такого, что получилось как бы само собой).

      Спрашивается: почему зодчие делали так, а не иначе? А ответ, должно быть, у зодчих был такой: «Чтобы чудне́е было». И стоит эта чу́дная церковь, чу́дная и чудна́я одновременно, и чудесит среди Москвы на самом видном и доступном месте. По-древнерусски доступное место – это то, с которого легче всего доступа́ть, брать крепость приступом. Тут бы врагам и в самом деле доступать – штурмовать Кремль, а церковь веселит собой народ, противореча соседнему лобному месту, где казнили и объявляли указы.

      Во времена Грозного она была построена как своего рода вызов порядку и строгости. Русские дураки и юродивые не столько о своей глупости свидетельствовали, сколько чужую выявляли, а особенно боярскую и царскую.

      Место дураков было в Древней Руси по соседству с царями, сидели они на ступеньках

Скачать книгу