LITMIR.BIZ

Скачать книгу

полудню, когда апшеронцы вместе с псковичами, ростовцами и артиллеристами заканчивали половину главной батареи. Худощавый штаб-офицер сказал:

      – Доведете до куртины, будем полдничать.

      И сам поехал на Еврейскую гору, должно быть, к Фермору.

      Поднажали, довели до куртины. Ротные, смотревшие за работой, увидев, что урок выполнен, подались понемногу наверх, к кустикам. А солдаты, выравнивая и подчищая скаты, перекидывались словами:

      – Вот толока у нас сегодня!

      – На такую толоку много водки надо хозяину припасать!

      – Больше чарки все равно не дадут, а то сдуреете, как при Цорндорфе.

      – Душно, хоть бы дождик пошел.

      – Не будет дождя – петухи вчера не пели…

      – Кому ж и петь, коли шуваловские секретно всех петухов порезали, – съязвил мушкатер.

      – Да и вы, пехота-матушка, не поддадитесь! Тоже хороши куроеды! – не оставались в долгу артиллеристы.

      – Сегодня один пел, ей-ей, пел, сам слышал – на часах стоял.

      – А у вас рунд[17] ходил? Может, ты во сне это слышал?

      – Ребята, потише – едут!

      Говор стих. Лопаты заработали усерднее. Офицеры, как воробьи с куста, посыпались вниз, к солдатам.

      К главной батарее приближалась группа всадников. Впереди ехал седенький главнокомандующий. Глаза у него были красные, невыспавшиеся, – старый человек, а долгий летний день на ногах.

      Подъехали, остановились.

      – Что ж, Вилим Вилимович, неплохо? – спросил Салтыков у Фермора, ехавшего рядом. – Половина штерншанца[18] готова.

      – Да, в таких поспешных условиях, конечно, – уклончиво ответил осторожный Фермор.

      – Ну, вот, Александр Васильевич, пусть работают так и дальше, – обернулся Салтыков к худощавому подполковнику и поехал со свитой прочь.

      Суворов остался у штерншанца.

      – Ребята, давайте полдничать, – сказал он, спрыгивая с лошади.

      IX

      Счастие имеет для предводителей часто гораздо печальнейшие последствия, чем неудачи: первое делает их самонадеянными, последние учат их осторожности и скромности.

Фридрих II[19]

      Король Фридрих стоял, наклонившись над картой. Косичка с концом, загнутым, точно крючок, смешно взметнулась вверх.

      Голубая змея широкого Одера. Красные прямоугольники, словно кирпичи: Франкфурт. Штриховка холмов, как срез молодой сосны: Юденберг, Шпицберг, Мюльберг.

      Решено: косвенный порядок такой, как при Лейтене. Правым крылом атаковать левое крыло этих варваров русских. Генерал Финк ударит с тыла. И они все полетят в Одер, в реку, к черту!

      До последних слов думал, по старой привычке, на французском языке. Недаром язвительный Вольтер когда-то заметил, что при дворе короля Фридриха «немецкий язык сохранен только для солдат и лошадей». Но для последней фразы понадобились гневные выражения, и губы сами сказали по-немецки:

      – Zum Teufel![20]

      Он

Скачать книгу