Переводчик - И. Евстигней

Скачать книгу

лишь тот, кто боится…

      Солнечный диск вяло погружался в блеклую воду, как разморенная медуза, утягивая за собой шафрановые щупальца-лучи. В тех книгах, которые я бегло просмотрел сегодня, я не обнаружил ни намека на существование третьего слоя. Ни-че-го. Немного заинтересовала меня лишь одна из ранних работ, да и то из-за самой темы. В ней профессор анализировал мифологию различных народов и классифицировал все нации по двум категориям – те, кому с разной степенью успешности и на разных этапах своей истории удалось воплотить в жизнь свои мифы-мечты (да-да, оказывается, мечты есть не только у людей, но и у наций. Вот уж никогда об этом не задумывался!), и те, кто потерпел в этом неудачу. Однако ученый ограничивался лишь сухой классификацией, не объясняя причин подобных удач или провалов. В целом же я остался топтаться на том же месте, откуда начал. В голове услужливо всплыла старая пословица на древнем, а потому однослойном вэньяне – «не спросив дороги, не спеши вперед». Однозначно разумно, но в твоем случае, Алекс, дорогу спрашивать не у кого, да и в общем-то небезопасно. Может, стоит заглянуть в университетскую библиотеку, а потом уже встретиться и с самим профессором?

      Я вздрогнул, когда рядом с моей головой вдруг раздался сухой шорох. Мастер неслышно подошёл по песку – на вкрадчивых тигриных шагах не сказывался возраст – и присел рядом, положив ладонь мне на затылок. Я почувствовал, как тело невольно напряглось под этой обманчиво мягкой ладонью… Чего там скрывать, я никогда не отличался особым послушанием, а воспитание у нас в спортинтернате не отличалось особой мягкостью, следуя древнему принципу, что только из-под огненной палки выходят достойные люди. Что ж, может, оно и так… а, может, и нет… как теперь узнаешь? Но тело об этом помнило, даже спустя столько лет, и я снова зябко поежился.

      Я молча смотрел на побелевшие от злости скулы отца и думал о том, что бледнеть от ярости – пожалуй, единственное качество, которое я унаследовал от него. Ну, если не брать в расчет пронзительно-дерзкие изумрудно-котовьи глаза. («Человека с такими глазами невозможно жалеть, – однажды сказала мне Аля. – Чаще всего в него просто хочется метнуть тапком…»). Всё остальное у меня было от мамы, ну или само по себе… по крайней мере, мне так нравилось думать.

      – Знаешь, Алексей, я даже благодарен вашему учителю за то, что он держал тебя в ежовых рукавицах. С тобою иначе нельзя. Ты не умеешь ценить хорошего отношения, – отец раздраженно мерил шагами просторный, безупречный в своей роскошно-краснодеревной антикварности кабинет. – Я уже пожалел о том, что привез тебя в Россию. И чувствую, что пожалею об этом ещё не раз. Всё больше склоняюсь к мысли о том, что уж лучше бы журналюги раскопали всю эту грязь…

      Почему "грязь"?

      – … про внебрачного, брошенного мною на задворках Поднебесной ребенка…

      Разубеждающий, полный сарказма акцент на слове "брошенный". Великолепно, папа!

      – Думаю, моя политическая карьера выдержала

Скачать книгу