Испепеляющий ад - Аскольд Шейкин Военные приключения

Скачать книгу

мой огород, – думает Шорохов, вновь закрыв глаза. – “И на тебе – беспорядки…” Неправда, что». Перед тем три года Русско-германской войны. Дошло все до ручки. Большевикам что оставалось? Решились взять власть, так борись…»

* * *

      …Полустанок. Пережидают встречные поезда. Те по-прежнему тянутся, тянутся… Санитарные, товарные, пассажирские. Полувагоны с ящиками, тюками, углем. На открытых платформах старики, женщины, дети. Припорошены снегом, неподвижны. Судя по барахлу – беднота. Почему бегут? Что такое ужасное эти беспомощные, гибнущие от холода люди смогли натворить там, где прежде жили, коли уверены: пощады не будет? Или другое: подхватила стихия. Так ураган уносит листья, не разбирая – зеленые, желтые, еще живые, засохшие.

      Но люди же!

      Попутчики его устали от разговоров. Все больше молчат. Случается – нервничают: «Нам срочно! Обязаны быстро доставить на фронт! Нас там ждут!»

      «Не ждут вас там, поджидают», – думает Шорохов. Симпатии ни к одному из них он не испытывает. Глупы, нахальны. Оживляются лишь, когда на остановке в купе приходит Скрибный. Две-три коньячных бутылки, круг домашней колбасы вызывают восторг.

      Шорохов приглашает угощаться. Скрибный, подмигнув ему, уходит. Ведет себя этот приказчик с поразительным тактом. Иметь такого любому хозяину – истинный клад.

      Шорохов все время помнит о том, что, выражаясь языком Ликашина, он должен «наследить». Часто называет свою фамилию, предлагает выпить за одного попутчика, за другого. Приходят из других купе. Шорохов привечает и их. Иногда слышит за спиной:

      – Сволочь, конечно, спекулянт. А так – ничего. Не мелочится.

      – При его-то деньгах! Паразит. Из-за кого еще и гибнет Россия!..

      «Всю Россию на мои плечи взваливаете, – думает он. – Эх, господа…»

* * *

      …Курск. Вокзал забит беженцами. У стен, в проходах, на лестничных ступенях горы корзин, чемоданов, мешков. Воздух спертый. На полу грязь чуть ни по щиколотку. И опять – женщины, дети, старики. Томятся в холоде, смраде.

      Помимо официального предписания: «Заготовитель такой-то, следует в район, определенный ему Управлением снабжений Донской армии», при нем еще распоряжение на право пользования военным телеграфом, об освобождении его и нанятых им людей от мобилизации. Комендант станции – высокий худощавый полковник с синевой под глазами, выбритый, в английском мундире – бумаги эти смотреть не стал. Молча отстранил руку Шорохова.

      – Взгляните, пожалуйста, – настаивает тот. – Дело безотлагательное. Ежели сомневаетесь, очень прошу, пошлите запрос.

      – Вам надо в Щигры? – спрашивает комендант.

      – В Щигры, Колпны, Охочевку, Мармыжи. На любую из этих станций.

      – Но зачем? – комендант оборачивается к окну, некоторое время молчит, прислушиваясь к доносящимся со станционного перрона и, видимо, важным для него звукам, потом повторяет. – Зачем?

      – Район моих заготовок.

      Комендант все еще не отрывается от окна.

      Как это понимать? Заморочен настолько, что не может довести до конца простейшего разговора? А, может, ждет, чтобы что-то ему предложили?

      – Станции мне назначены Управлением снабжений, – говорит Шорохов. –

Скачать книгу