LITMIR.BIZ

      Так, слово за слово, и поспорили. Рассердилась невестка на свекровь и говорит:

      – Пока еще видны мои следы, пойду-ка я обратно.

      Ушла сестра воронов, а совы перекочевали в свою землю. Надо им для сына новую жену искать.

      Наступила весна. Из теплых стран прилетели канюки. Сказала тогда старуха-сова:

      – В поисках невесты мы по лесам кочевали. А тут девушки-невесты сами к нам прилетели. Можно взять в жены нашему сыну дочь канюков.

      Взяли совы в жены своему сыну дочь канюков. Сыграли свадьбу. Вместе жить стали. Невестка всем хороша: добрая, работящая, воду и дрова для чума заготовляет, никогда слова грубого не скажет.

      Только однажды заболела невестка. С каждым днем ей все хуже становится.

      Говорит старик-сова своей старухе:

      – Хороша невестка наша, да как бы не умерла.

      Сказала старуха-сова:

      – Недалеко от нас живет шаман-мышелов. Нужно его позвать, может, вылечит нашу невестку.

      Пришел шаман-мышелов, сказал:

      – Сделайте для больной чум из дерна. Пока я лечить буду, в этот чум не входите.

      Сделали совы чум из дерна. Внесли туда больную. Вместе с ней шаман-мышелов вошел. Семь дней лечит. Совы и близко к чуму подойти не смеют.

      Через семь дней стих голос шамана. Потом он сказал:

      – Откройте двери чума.

      Открыл старик-сова двери чума, и шаман-мышелов оттуда стрелой вылетел.

      Послушала старуха-сова и говорит:

      – Не слышно больше стонов нашей больной. Наверное, поправилась.

      Вошли совы в чум, а от дочери канюков только косточки остались. У старика-совы, у его старухи, у их единственного сына слезы так и полились ручьями по обеим сторонам клюва.

      Стали канюки перекочевывать в теплые страны, увидели, как плачут совы, и говорят:

      – Чего вы так плачете? У нас еще невесты есть. Если одна умерла, другую дадим.

      Сказал старик-сова:

      – С женами из других мест нам не посчастливилось. Будем мы зимовать в своей тундровой земле. Может, в этих местах найдем невесту.

      Улетели канюки, а совы опять плакать стали. Так плакали, что глаза у них закрылись. С той поры и не видят совы дневного света.