LITMIR.BIZ

Скачать книгу

но я до сих пор в ужасе. Иногда я не могу побороть страх. Это так подавляет.

      – Не позволяй страху добраться до тебя. Ты не можешь сразу все переварить. Попробуй раздробить свой страх на части. Страх одиночества, смерти, страх перед болью и всем тем, что ты можешь потерять. Именно так ты будешь принимать свою болезнь день за днем и смотреть в лицо своим страхам. Если ты отделишь их один от другого и посмотришь в лицо каждому, ты сможешь их побороть.

      – Так было с тобой?

      – Да, и с тобой так будет тоже. Ты сильная – это любому заметно. Уверен, ты с этим справишься, – в устах Юра это звучит очень просто. Его темные глаза смотрят на меня в упор. Так пристально, что я забываю обо всем и, кроме него, для меня больше никого не существует.

      Через два часа Юр встает первым, чтобы уйти. Я могла бы просидеть и подольше, но держу это в секрете. Я смотрю, как он пересекает теперь уже пустынную площадь. Мое сердце после нашего разговора все еще колотится. За эти два часа он лишил меня одиночества последних двух месяцев. И я бы никогда не подумала, что собрат по раку явится мне в столь симпатичной упаковке. С таким парнем я могу есть яблочный пирог хоть каждый день.

      Понедельник, 4 апреля

      Некоторые цвета друг с другом не сочетаются, но мой отец просто не в состоянии это увидеть. Его всегда одевали три его девочки, потому что папу нельзя было предоставлять самому себе. Например, сегодня утром он напялил рубашку цвета зеленого яблока с оливкового цвета пиджаком. Фу.

      “По особому случаю”, – говорит он. Тьфу на него. Особый случай – это моя очередная поездка в больницу.

      Сейчас он ненавидит ходить по магазинам; его нельзя волновать. Но, когда он был молодым, все было по-другому. В те времена он носил усы – минимум двенадцать сантиметров в длину, – и они вздымались вверх, как у Дали. Вечерами перед сном папа закручивал усы на папильотку, чтобы они завивались. А отправляясь на вечеринки, он брал с собой своего “питомца” – плюшевого крокодила на роликах и поводке. Мой отец таскал его с собой ночь напролет, одетый в тельняшку и с шелковым итальянским платком на шее. Ни усов, ни крокодила уж нет, но свободолюбия папа не утратил.

      То же я могу сказать и про маму. Когда она познакомилась с отцом, у нее был собственный антикварный магазинчик, а вечерами она подрабатывала портнихой и шила костюмы и вечерние платья. К моменту, когда родились мы с сестрой, она сменила ажурные чулки и ковбойские сапоги на юбку-карандаш и высокие каблуки. Но она какая угодно, только не скучная. Не знаю, влияние ли это Амстердама или они просто сами по себе такие, но я давно уверена, что мои родители крутые. Даже подростком я могла делиться с ними всем без исключения – в нашем доме не было никаких запретов. Мы с отцом один раз долго смеялись, когда я впервые обнаружила лобковые волосы на туалетной бумаге, после того как пописала.

      – Интересно, продаются ли в магазинах париков накладки из лобковых волос? – пошутил он.

      – А может, их дарят тем, кто уже купил парик? – спросила я.

* * *

      В семидесятые годы мой отец потратил свое наследство

Скачать книгу