Избиение младенцев - Владимир Лидский

Скачать книгу

выразившееся в краже чужого имущества и повлекшее за собой тяжкие позорные последствия для всего Первого Московского императрицы Екатерины Второй кадетского корпуса, за поругание чести и достоинства русского кадетства, – тут Баранников сделал внушительную паузу, – второго отделения третьей роты кадет Евгений фон Гельвиг подвергается взысканию – срезанию погон – и удаляется из строя вплоть до особого распоряжения!

      Раздалась леденящая душу барабанная дробь, и кадеты ощутили неприятное порывистое биение своих сердец, как будто бы падающих в бездну. Женя стоял перед строем с низко опущенной головой, и солёные слёзы, протекая горючими дорожками через щёки, подбородок и губы, капали на паркет и на его начищенные до зеркального блеска сапоги. К нему подошёл смущённый и красный фельдфебель Роговой и своими чудовищными ножницами уродливо обкромсал его погоны, специально оставив грубые, неровные, рваные края с торчащими во все стороны нитками.

      После этой страшной процедуры поручик Извицкий увёл Женю в карцер.

      Но это было только началом унижений и полной, всеобъёмлющей отверженности. Женя, несмотря на карцер, должен был посещать уроки и все следующие по программе занятия, но в классе со дня срезания погон была закреплена за ним отдельная, стоящая в стороне от других парта, а в строю он обязан был стоять поодаль от других кадет – с левого фланга, в трёх-четырёх шагах от замыкающего. Более того, точно так же он должен был ходить в столовую – вне строя, чуть отстав от него, вне общей кадетской семьи и товарищеского внимания, как пасынок, как прокажённый, как заклеймённый и отверженный. И даже в самой столовой не имел он права сесть вместе с товарищами, – для него был отведён особый, отдельный стол, где он в одиночестве пытался есть свой застревающий в горле кусок хлеба – словно последний в мире изгой!

      В первый день возвращения Жени из карцера никто у него ничего не спрашивал, никто не подходил к нему близко и все делали вид, будто кадета Гельвига вообще не существует, – в его сторону даже не смотрели. Женя проклинал судьбу и ждал появления ротного командира, чтобы подать прошение об отчислении из корпуса. Но ротный в тот день появился лишь мельком, Жене было стыдно и страшно подойти к нему, а когда он наконец решился, подполковник уже ушёл.

      День тянулся мучительно, Женя не знал, как себя вести, и потому как только прозвучала команда к отбою, вздохнул с облегчением, думая, что хоть на время удастся ему забыться во сне и не анализировать бесконечно, терзая свои нервы и свой мозг, ту страшную ситуацию, в которую он попал. Заснул Женя мгновенно, так как, пребывая в карцере, почти не спал на его жёстких нарах – отчасти из-за их некомфортности, отчасти из-за своих горьких дум. Он спал, но дневная реальность не отпускала его и мучила даже во сне. Ему снился малахитовый ножик, строй раздосадованных кадет, огромный фельдфебель с чудовищными ножницами в руках, ему снился родной дом, папенька, маменька, маленькая соседская Ляля и её братишка Ники, которых он недавно водил

Скачать книгу