LITMIR.BIZ

      Почти окровавив исслезенные веки,

      вылез,

      встал,

      пошел

      и с нежностью, неожиданной в жирном человеке,

      взял и сказал:

      «Хорошо!»

      Хорошо, когда в желтую кофту

      душа от осмотров укутана!

      Хорошо,

      когда брошенный в зубы эшафоту,

      крикнуть:

      «Пейте какао Ван-Гутена!»

      И эту секунду,

      бенгальскую,

      громкую,

      я ни на что б не выменял,

      я ни на…

      А из сигарного дыма

      ликерною рюмкой

      вытягивалось пропитое лицо Северянина.

      Как вы смеете называться поэтом

      и, серенький, чирикать, как перепел!

      Сегодня

      надо

      кастетом

      кроиться миру в черепе!

      Вы,

      обеспокоенные мыслью одной —

      «изящно пляшу ли», —

      смотрите, как развлекаюсь

      я —

      площадной

      сутенер и карточный шулер!

      От вас,

      которые влюбленностью мокли,

      от которых

      в столетия слеза лилась,

      уйду я,

      солнце моноклем

      вставлю в широко растопыренный глаз.

      Невероятно себя нарядив,

      пойду по земле,

      чтоб нравился и жегся,

      а впереди

      на цепочке Наполеона поведу, как мопса.

      Вся земля поляжет женщиной,

      заерзает мясами, хотя отдаться;

      вещи оживут —

      губы вещины

      засюсюкают:

      «цаца, цаца, цаца!»

      Вдруг

      и тучи

      и облачное прочее

      подняло на небе невероятную качку,

      как будто расходятся белые рабочие,

      небу объявив озлобленную стачку.

      Гром из-за тучи, зверея, вылез,

      громадные ноздри задорно высморкал,

      и небье лицо секунду кривилось

      суровой гримасой железного Бисмарка.

      И кто-то,

      запутавшись в облачных путах,

      вытянул руки к кафе —

      и будто по-женски,

      и нежный как будто,

      и будто бы пушки лафет.

      Вы думаете —

      это солнце нежненько

      треплет по щечке кафе?

      Это опять расстрелять мятежников

      грядет генерал Галифе!

      Выньте, гулящие, руки из брюк —

      берите камень, нож или бомбу,

      а если у которого нету рук —

      пришел чтоб и бился лбом бы!

      Идите, голодненькие,

      потненькие,

      покорненькие,

      закисшие в блохастом гря́зненьке!

      Идите!

      Понедельники и вторники

      окрасим кровью в праздники!

      Пускай земле под ножами припомнится,

      кого хотела опошлить!

      Земле,

      обжиревшей, как любовница,

      которую вылюбил Ротшильд!

      Чтоб флаги трепались в горячке пальбы,

      как

Скачать книгу