ТОП просматриваемых книг сайта:
Неоконченная симфония (сборник). Инна Буторина
Читать онлайн.Название Неоконченная симфония (сборник)
Год выпуска 2014
isbn 978-5-7949-0452-9
Автор произведения Инна Буторина
И снова МОСКВА
У мамы Муси отпуск, а меня поместили в специальный интернат, для девочек, на улице Казакова, от министерства иностранных дел, так как дома, на Каляевской (ныне Долгоруковская), «невозможно было жить», но мама Аня жила и «сторожила ЕЁ комнату». Иногда она приезжала ко мне в интернат, и все продолжало быть двусмысленным в отношении родства. Муся же всегда присылала и ей и мне посылки.
Училась я средненько. Блистал (на фоне других учениц) только мой немецкий, хорошим был и русский. Кстати, однажды было обнаружено, что совсем не знаю немецкой грамматики, и мне, по-моему, с удовольствием поставили единицу и сообщили в Германию маме.
Но какие увлечения! – музыка и… море. Любимые книжки – про морские путешествия, рисовала, писала стихи, любимый фильм – шедший в те годы про нахимовцев. Я горевала, что не родилась мальчиком, – непременно пошла бы учиться в Нахимовское училище (эта любовь к морскому – неизвестно почему и откуда – осталась на всю жизнь).
Мы бегали в театр Транспорта (так назывался нынешний театр Гоголя), находившийся напротив нашего здания, на любимые спектакли, к любимым артистам. Нас знали и пропускали.
Через два года приехала окончательно мама Муся, мы вновь на Каляевской, а я в своей школе. Мама Аня то с нами, то у родственников. Тайная жалость к ней всегда во мне оставалась. Но строгой маме Мусе я боялась перечить.
В 13 лет определили в музыкальную школу. На фортепиано опоздала, но свободны места на флейту, гобой, кларнет. Выбрала «волшебную» флейту, другое было мне не ведомо. А через два года поступила в консерваторское муз. училище по тому же классу, считавшееся престижным. Там позднее влилась в ту стихию, которая захватила меня так же, как Море, о котором пока еще только мечтала. Это был Симфонический оркестр…
Взросление повлекло неминуемо к острому желанию узнать все-таки о моем настоящем отце, что все еще оставалось tabula rasa. Этому помог случай. Мы были с мамой Аней одни дома, и я отважилась на вопрос. И услышала, что в 37 году, когда я родилась в «замечательном» городе Грозном («Ах, как бы мы там жили!», были в нашей стране для многих людей очень тяжелые условия жизни. Отец был чеченцем, интересным писателем (я впервые услышала о такой нации, и это понятно теперь в связи с тотальной депортацией 1944 года – потому о чеченцах и других народах в основном никто и не знал, но тогдашней власти именно это и надо было. Этнос погибал, но выжил. Это уже особая страница). В 37-м он был арестован и затем сослан куда-то далеко. «Не знаю, – сказала она, – жив ли он. Наверное, нет». Судя по тому, что мама со мной, маленькой, уехала оттуда совсем, я поняла, что она не была его настоящей женой. Но это её «наверное» побудило меня принять твердое решение: стану взрослой, буду искать. Мне было 14.
Моим следующим родным местом стал Московский государственный университет. Факультет я выбрала исторический. А – специализацию – история Германии. Но вечернее отделение,