LITMIR.BIZ

      Когда попробуешь хорошего кофе, а именно действительно хорошего, сделанного хорошим человеком, при хорошей кофеварке, обратно к жестяной банке Нескафе возвращаться уже не хочется. Черная жижа в моей кружке – вынужденная утренняя мера. Со многим так. С машинами, с женщинами, с жизнью. И если сесть в машину похуже – ничего вроде особенного, мол, времена разные бывают, то жить с женщиной похуже, чем любимая ранее – это из рук вон. Намеренно жить хуже, чем жил – вообще абсурд.

      Три часа дня.

      – А ты чего так долго спишь-то? – Антон любит задавать вопросы спонтанно с невинностью младенца.

      – Да вот руки грел в лесу. Приснилась снова.

      – Кто-а-это-о-господи. В прошлый раз ты ее чемоданы таскал! – смеясь, он закашлялся. Всегда так делает, когда хочет подчеркнуть особенную комичность обстоятельств.

      – Да. А еще как-то раз Она была учительницей в черно-белом сне, а ее пятилетняя дочь меня цветными карандашами рисовала.

      – О-ох – Сашка – Сашка. Сколько лет-то уже прошло? Два года, три?

      – Не помню. Два вроде.

      – И сколько еще?

      – Или три?

      – Бабу себе найди уже. Тридцатник ведь, эх! На плечах-то! Старичок!

      – Ты вот сам в квадратную дырку треугольный кубик вставь! – не нравятся мне эти разговоры. Сам знаю, что давно пора что-то делать, но эти нежданные сны всегда все портят. Раз в два-три месяца.

      – Где ты мутантов находишь, дырка у него квадратная? – как ни крути, а это как с кофе. – Сань, Сань, представь, ты находишь женщину и-де-альную, прям вот ну и-де-альную. Но она раз в месяц, ночью, неизвестно в какое число кричит: «А, А, А!» три раза! – он посмотрел на потолок, что-то подсчитывая. – Девять раз получается! Ты что делать будешь?

      – Антон, тебе домой не пора?

      – Ну, правда! – настаивает. Будто прям не в шутку настаивает. От несерьезности ситуации у меня на лице расплывается улыбка. – Ну, Сань!

      – Ну, чо, чо, глаза раздеру, и буду орать вместе с ней, чо, не расходиться же с идеальной-то.

      – Ну, тогда не все потеряно.

      – Что ты там за выводы сделал?

      – Ну не лицемер значит. Но надо ставки поднять. Вот представь, приходит к тебе Гитлер и голосом Льва Лещенко говорит: «Поцелуйте же меня, Александер, я дам вам миллион рублей!» Поцелуешь?