ТОП просматриваемых книг сайта:
Яд-шоколад. Татьяна Степанова
Читать онлайн.
Что это может значить, что фотографии не приобщены? Только одно. Они столь ужасны, что с них нельзя делать копий. Это все строго конфиденциально в уголовном деле.
Катя сделала на ксероксе копию с копии. Затем обратилась к протоколу допроса.
Дата – 3 июня, протокол двухлетней давности. Место допроса – ГУВД области. Личность допрашиваемого – Шадрин Роман Ильич.
Сначала Катя решила, что это он, сам маньяк, это его допрос, но затем вспомнила – нет, он же Родион. А это Роман… и возраст гораздо старше. Это же его отец.
Она держит в руках протокол допроса его отца, главы семьи, породившей маньяка.
ОТВЕТ: Вы же только что допросили мою жену, она вам, наверное, все рассказала, мне нечего добавить к ее словам…
ВОПРОС: Откуда вы знаете, что она нам рассказала. Вы же не присутствовали на допросе, Роман Ильич. Или это означает, что вы с женой уже заранее договорились о том, что говорить, а что не говорить в кабинете у следователя?
Катя на секунду оторвалась от текста. Вот… вот оно, уже в этом допросе можно отыскать кончик этой лживой веревочки, когда семья, родители лгут ради собственного чада. Это единственный случай в уголовно-процессуальной практике, когда статья «Дача заведомо ложных показаний» не работает. Никто никогда еще всерьез не привлекал родителей и членов семьи, близких членов семьи – жену, мужа, взрослых детей за дачу ложных показаний, которыми они выгораживали своего родственника – преступника. Статья существует, но как бы и не для них. Это словно некий негласный немой договор… Видимо, считается, что это ложь во спасение… Или же это последний, самый окончательный акт милосердия – к ним… к людям, породившим чудовище.
Но надо ли быть к ним столь милосердными?
ОТВЕТ: Я бы хотел предупредить вас, правоохранительные органы, прежде чем вы начнете… ну, всю эту вашу работу по расследованию с нашим мальчиком, с Родиошей… вы должны понять, запомнить – он болен. Он серьезно болен. И он был больным с рождения. Жена принесла вам его больничную карту и другую больничную карту из психдиспансера. И медицинские справки.
ВОПРОС: Какой же диагноз?
ОТВЕТ: Врожденный аутизм. Родиоша таким родился. Он учился в коррекционной школе. Мы с женой заботились о нем, делали, что могли. Но он… вы же понимаете… аутизм есть аутизм. Это неизлечимо.
ВОПРОС: Сейчас он взрослый, ему двадцать пять лет. Вот у меня данные – он работает.
ОТВЕТ: Это никакая не работа. Да что вы! Они просто с товарищами играют музыку. Он играет в музыкальной группе. Там один парень сочиняет, аранжирует или, как это называется, – оркеструет, а наш… а Родиоша, он с детства очень хорошо, очень чутко чувствовал ритм. Может повторить любое ритмическое сочетание почти мгновенно.
ВОПРОС: Кто же он в этой музыкальной группе? На каком инструменте играет?
ОТВЕТ: Он ударник. Не в смысле, что хорошо трудится, а в смысле игры на ударных… на барабанах.
Катя отметила – как чудно отвечает этот самый Роман Ильич Шадрин. Тогда, два года назад,