LITMIR.BIZ

      И когда он очнулся и смог говорить,

      Захотел он поведать рассказ.

      И вскричал Балабон: «Попрошу не вопить!»

      И звонком возбужденно затряс.

      Воцарилася тишь. Доносилося лишь,

      Как у берега волны бурлили,

      Когда тот, кого звали «Эй, как тебя бишь»,

      Речь повел в ископаемом стиле.

      «Я, – он начал, – из бедной, но честной семьи…»

      Перебил Предводитель: «Короче!

      Перепрыгнем семью, дорогие мои! —

      Этак мы не закончим до ночи».

      «Сорок лет уже прыгаю, Боже ты мой! —

      Всхлипнул Булочник, вынув платок. —

      Буду краток: я помню тот день роковой,

      День отплытья – о, как он далек!

      Добрый дядюшка мой (по нему я крещен)

      На прощание мне говорил…»

      «Перепрыгнули дядю!» – взревел Балабон

      И сердито в звонок зазвонил.

      «Он учил меня так, – не смутился Дохляк, —

      Если Снарк – просто Снарк, без подвоха,

      Его можно тушить, и в бульон покрошить,

      И подать с овощами неплохо.

      Ты с умом и со свечкой к нему подступай,

      С упованьем и крепкой дубиной,

      Понижением акций ему угрожай

      И пленяй процветанья картиной…»

      «Замечательный метод! – прервал Балабон. —

      Я слыхал о нем, честное слово.

      Подступать с упованием, я убежден, —

      Это первый закон Снарколова!»

      «… Но, дружок, берегись, если вдруг набредешь

      Вместо Снарка на Буджума. Ибо

      Ты без слуху и духу тогда пропадешь,

      Не успев даже крикнуть «спасибо».

      Вот что, вот что меня постоянно гнетет,

      Как припомню – потеет загривок,

      И всего меня этак знобит и трясет,

      Будто масло сбивают из сливок.

      Вот что, вот что страшит…» – «Ну, заладил опять!» —

      Перебил предводитель в досаде.

      Но уперся Дохляк: «Нет, позвольте сказать:

      Вот что, вот что я слышал от дяди.

      И в навязчивом сне Снарк является мне

      Сумасшедшими, злыми ночами,

      И его я крошу, и за горло душу,

      И к столу подаю с овощами.

      Но я знаю, что если я вдруг набреду

      Вместо Снарка на Буджума – худо!

      Я без слуху и духу тогда пропаду

      И в природе встречаться не буду».