LITMIR.BIZ

Скачать книгу

кого-то другого. Может, на Берто? Но я не против того, чтобы она звалась моей сестрой, даже после всего, что случилось, того безобразного расставания и доставленных неприятностей.

      Мы выступали с отцом, Симона оказалась гибче и сильней меня, а потому Луи Гассион привлек ее, а не меня к акробатическим номерам. Но я была только рада, мне не слишком нравилось, когда подбрасывают, потому что появлялась мысль, что если упаду, то покалечу отца. Симона тоже не выросла большой, она выше меня на пару сантиметров, в чем видит дополнительное доказательство своих родственных связей с Луи Гассионом.

      Симона много выдумала в своих рассказах о нашем детстве и юности; если ее слушать, то я, не будучи в состоянии толком держать голову ровно, уже болтала и даже кричала бабушке, чтобы не снимали ботинки. Это в два года (а то и меньше)! Я смеялась:

      – Симона, ты хоть изредка вспоминай, что я старше тебя всего на два года, не на десять.

      Если ей верить, то я помню все с момента собственного рождения. Выдумки Симоны пошли гулять по миру с дополнительными украшениями. Но в главном она права: мы действительно сестры, нет, скорее всего, не по крови, иначе отец сказал бы мне о ней, как о Герберте, а по духу. Такая связь иногда крепче родственной.

      Отец обращался с ней не совсем как с дочерью, хотя заботился и ценил. Ее мать занималась непонятно чем, этого даже сама Симона не знала. Временами где-то работала, то торговала цветами, то была прислугой, то просто где-то болталась и год за годом плодила детей. Причем, дав жизнь очередной дочери, мамаша не задумывалась, куда потом денется ребенок, ее дело родить, а выживает пусть сам.

      Симоне повезло, что в то время у нее был хотя бы формальный отец. Жан Берто, как мог, заботился о всех дочерях своей непутевой супруги, но Симона предпочитала считать своим отцом Луи Гассиона и выступать с ним. Я не ревновала ни тогда, ни сейчас, и даже когда жизнь, а вернее, ее дурь развела нас, не держала на бедолагу обиду.

      Гассион подбрасывал свою названую дочь в воздух, гнул, словно та была без костей, сам ходил на больших пальцах, тоже гнулся, а я обходила зрителей с тарелочкой и, передразнивая отца, хриплым голосом убеждала раскошелиться. Публика с удовольствием хохотала и бросала монетки (уже без большого удовольствия).

      Симона ревновала меня к отцу, постоянно подчеркивая, что я ничего не умею, что это они с Гассионом зарабатывают деньги, а я только собираю. Меня это задевало мало, но однажды я все-таки схитрила, сказалась больной и не пошла с ними. Сборы оказались заметно меньше. Думаю, Симона ревновала еще и к тому, что отец держал меня при себе, а ее у ее матери. Она обижалась, но мне кажется, что сам Гассион никогда не признавал Симону своей дочерью. Ее мать могла родить ребенка от кого угодно, слишком со многими спала.

      Симона говорила, что это потому, что у меня нет матери, а у нее есть. Если честно, то такой матери, как у нее, мне не нужно. Хотя и таких, какие были у меня, тоже…

      Отец приноровился давать объявление в газету, что требуется молодая женщина для

Скачать книгу