ТОП просматриваемых книг сайта:
Милюль. Вадим Шильцын
Читать онлайн.Название Милюль
Год выпуска 2014
isbn 978-5-9903736-1-7
Автор произведения Вадим Шильцын
Рак-рассказчик, он же рак-отшельник пафосно возвёл обе клешни к небесам и торжественно заголосил:
– Есть на земле вещи несоизмеримые, ибо существуют сами по себе и соизмерять их друг с другом невозможно! Но, несмотря на свою несоизмеримость, они подобны, потому что потрясают воображение, живут одними законами вселенной и являются проявлениями божественного промысла! Принято считать, будто природная стихия есть нечто несокрушимое, неуправляемое и даже опасное. Людям свойственно преклоняться перед стихией, иногда вступать с нею в борение, даже пытаться её покорить, но всё равно в результате вновь преклоняться перед её мощью, неистовством и неизмеримостью.
А я вам так скажу: шторм, бушевавший за бортом корабля, был в тот миг ничем по сравнению с той страстью, которая разгорелась промеж Юлией Ивановной и Сергеем Пантелеймоновичем. Пароход кренило то вправо, то влево. Плотные и безжалостные морские валы ударяли в борт, сотрясая металлический корпус.
Стороннему наблюдателю показалось бы, может, что нет ничего опаснее и вреднее для корабля, чем эти безжалостные атаки взбеленившейся воды. Стороннему – да. Но не нам. Мы-то знаем, что в этот самый миг внутри корабля, а точнее в каюте номер восемнадцать разыгрывалась куда более неудержимое и неуправляемое действо! Никакой, даже десятикратно усиленный шторм не мог бы помешать той стихии, которая бушевала в восемнадцатом нумере! И уже не ответить: от шторма ли вздрагивали бокалы и бутыли в баре? От шторма ли тряслись и дребезжали окна в каютах? Шторм ли напрягал многочисленные заклёпки судна, носящего имя известного русского полярника?
Знал ли капитан, мужественно стоявший в этот миг на мостике, тот самый капитан, который одним видом потряс воображение маленькой Милюль, до чего ничтожна его борьба? В то же самое время, когда нос корабля то и дело нырял в пучину, когда волны перекатывались через палубу, и порой мерещился девятый вал, внутри находились люди, которым не было до того никакого дела. Стихия, захватившая их, была в сотни, в тысячи раз сильнее, но они не боролись с нею, а, находясь в её власти, сами её создавали.
Корабль то взмывал вверх и стонал всеми своими железами на гребне великанской волны, то проваливался в саму преисподнюю так, что тёр килем лысую башку сидящего на дне морского царя. Не знаю, пароход ли стонал, и Нептунова ли голова билась об его днище? Нет, мои милые, объяснения происходившему в каюте номер восемнадцать и нет приборов для измерения его продолжительности. Может быть, оно длится до сей поры? Вполне может быть, ибо речь идёт о параллельном существовании двух стихий. Никому неизвестно, чья стихия, морская, либо человеческая взяла бы верх, но тут раздался, как всегда неуместный стук в дверь каюты.
Юлия Ивановна выскользнула из объятий Сергея Пантелеймоновича, подбежала, неслышно касаясь босыми ногами ковра, к двери и, приоткрыв её, выглянула наружу одним глазом.
За порогом стоял мокрый от бури стюард. Взгляд, которым он одарил Юлию Ивановну, был укоризненным, хоть и слегка пьяным. Стюард протянул пакет