LITMIR.BIZ

Скачать книгу

в момент «овеществления»⁷.

      История грез и фантазий – гетеротопия кладбища. «Не место», где все места заняты. «Черная дыра» без шансов на уплотнение. Все социальные утопии неизбежно, как Лев Толстой, прибывают на эту станцию⁸. Чтобы ее проскочить, нужен разгон. Желательно со скоростью света. А нет, так со скоростью тьмы. Анкор, еще анкор! Судя по всему, Большой адронный коллайдер – единственный вид транспорта, способный преодолеть этот барьер.

      По ходу дела замечу, что утопическая парадигма отличается от финансовой пирамиды или других паразитических схем (тоталитарной, бюрократической, рыночной и т. п.) своей телеологией. Искусство и демократия – примеры утопических антреприз. Однако телеологический аргумент здесь ни при чем: в эпоху мультикультурализма и глобализации презумпция целесообразности отступает на второй план. Пребывание на полпути отвечает требованиям «корневой» динамики (manière rhizomatique), что, собственно, и происходит с искусством и демократией.

      То же самое с книгой, хотя и в этом случае не вполне ясно, какие инстанции несут ответственность за антиутопический термидор. Тот факт, что она (т. е. книга) периодически меняет курс, теряет ориентацию и завершает свою одиссею в неузнаваемом виде, нисколько не смущает и даже радует автора, для которого изменчивость писательского маршрута – синоним освобождения от причинно-следственных связей, что в конечном счете становится очередным (утопическим?) проектом. Спасает одно: книга – это утопия малых форм.

      О вошедших в нее текстах ничего конкретного сказать не могу – кроме того, что все они подчинены одному и тому же структурному принципу: как правило, это небольшие эссе в сочетании с выдержками из интервью и фрагментами переписки. Визуальный материал заимствован из архива Виктора Агамова-Тупицына и Маргариты Мастерковой-Тупицыной.

* * *

      Книга написана простым языком. Во всяком случае, более простым, чем другие книги того же автора. Представленные в ней персонажи не нуждаются в прибавочной легитимации в зоне дискурса, тем более что уровень насыщения уже достигнут. Относительно претензий по поводу усложненности текстов, скажу следующее. Во-первых, уменьшение их плотности потребовало бы значительного увеличения объема. Во-вторых, борьба с интенсивностью посредством рыхлости – не выход из положения. К тому же теоретическое письмо не может и не должно быть эгалитарной практикой.

      Казалось бы, профессиональные исследовательские проекты – не развлекательная программа. Ведь если точные науки – удел специалистов, то почему анализ художественных произведений принято считать достоянием каждого? Реагируя на возмущенные реплики ревнителей искусства в адрес его интерпретаторов, я всякий раз (чуть ли не с риском для жизни) пытаюсь довести до сведения оппонентов, что философские и теоретические тексты, даже если они затрагивают проблемы визуальной культуры, изначально адресованы другой (более компетентной и менее предубежденной) аудитории.

      Впрочем, не все так просто.

Скачать книгу