-

Скачать книгу

раз разглядывал лики прошлого, ощущая при этом тревожную ноту в своем неправильно расположенном сердце. Будто на месте сердца сидел какой-то бронзовый сосуд, а от фотографий летели заряды, ударявшие в него и вызывавшие неспокойное гудение. Не зря он звал Данилу Булая сюда в гости. Чем дальше, тем больше музей заставлял его удивляться. Впервые Филофей обратил внимание на необычные явления, когда заметил, что фотографии на стенах регулярно перекашивает. Не все, правда, а некоторые. Уходя вечером, смотритель точно видел, что фото рабкора Силкина висело прямо. А утром приходит – висит вкривь. Чуда здесь, вроде, никакого нет. Здание деревянное, сруб, случается, «гуляет». То по весне, от смещения грунта, то еще от каких погодных неурядиц. Но так как перекосы повторялись постоянно, стал Филофей приглядываться к фотографиям повнимательнее и заметил, что выражение лиц на них меняется. Такое мнится многим людям, дело известное, и Бричкин не стал особо беспокоиться. Бывают вещи и похлеще. По-настоящему испугался он только тогда, когда увидел, что творится с портретом первого в районе комсомольского вожака Евгения Волчакова. Портрет был довольно большой, хорошего качества, снятый в тридцать первом году, когда Волчаков был уже не комсомольцем, а зрелым партийцем. Вожак красовался перед объективом в суконном пиджаке и белой рубашке с галстуком. Выражение лица у него было важное и значительно-задумчивое. Однажды, проходя мимо, Филофей почуствовал какое-то неудобство, словно от портрета шло магнитное излучение. Он взглянул на Волчакова и ужас сковал его тщедушное тело. У портрета не было глаз, точнее, вместо глаз виднелись бельма. Трясясь от страха, Филофей приблизился к фотографии и убедился: точно, бельма. Хуже того, он увидел, что лицо слепого искажено странной, жалкой улыбкой.

      Филофей пискнул и стремглав выскочил из помещения. Но, когда на следующий день он притащил к фотографии директора музея, Галину Грошкову, то, как и следовало ожидать, глаза были на месте, а лицо излучало важную задумчивость. Галина глянула на Бричкина с выражением лица, которое говорило только об одном: маразм у дедка крепчал и пора было думать о его замене. Филофей и сам понимал свое положение, но что тут можно объяснить? Ничего… Людям не объяснишь, а самому-то надо разбираться. Иначе точно сойдешь с ума. Бричкин, приученный архивной работой к пунктуальности, решил для начала убедиться, что изменения в фотографиях происходят постоянно. Он стал каждый день изучать лики времени, при необходимости делая пометки в специально заведенном блокнотике. Сегодня он совершал свой ежедневный рейд. День клонился к закату, в помещениях музея сгущались сумерки.

      Вот групповая фотография первого уездного исполкома. Трое стоят, трое сидят. В центре Алексей Булай, двоюродный дядя Всеволода. Высок, плечист, статен. Взгляд ястребиный. Погиб при подавлении бунта. Вот отдельной фотографией председатель местной ЧК Антон Седов. Тоже видный парень. Одет в кожу, на боку кобура, пенсне со шнурком. В глазах печаль, видно, чует смертный час. И он погиб от руки восставших.

Скачать книгу