Святая Русь. Полководец Дмитрий - Валерий Александрович Замыслов У истоков Руси

Скачать книгу

верю! Марийка наша от доброй христианской души. Нрав-то у неё мягкий и робкий, да и лицом, почитай, вся в тебя. Красной девицей будет. А то заладила: от Букана, от Букана. Не поминай мне больше этого изверга! Не зря его ростовцы живота лишили.

      – Не буду, бабка Пистимея… Не буду.

      Руки у Палашки мелко тряслись, и всё её нутро жаждало горькой.

      – Страдаешь, беспутная.

      – Страдаю, бабка. Пойду последний раз в питейную избу, а завтра, чуть свет, в храм. Вот те крест!

      – Ох, чует моё сердце, добром жизнь твоя не кончится. Дьявол тебя полонил. Тьфу!

      Марийки в этот час в избе не было: отослала её Пистимея на Плещеево озеро, дабы рыбки раздобыть.

      Палашка же вернулась в избенку пьяней вина. Как переступила порог, так замертво и рухнула на земляной пол. Утром, опохмелившись капустным рассолом, хватаясь худенькой рукой за впалую грудь, глянула скорбными глазами на Пистимею и молвила:

      – Даст Бог сил в храм сходить, а там и помирать буду. Чу, грудная жаба прихватывает. Отгуляла свое… А грехи мне свои не замолить. Права ты, Пистимея. «Далеко грешнику до Царствия Небесного». Бог долго ждёт, да больно бьёт. Такая уж судьба моя горькая.

      – Да ты что, маменька? Не плачь, ради Христа! – метнулась к матери шестнадцатилетняя Марийка. – Вместе будем в церковь ходить. Бог тебя не оставит.

      – Помолись за меня, доченька. У тебя душа чистая, непорочная.

      – Помолюсь, маменька, непременно помолюсь.

      – А мне уж недолго. Отгуляла Палашка-милашка.

      Мать горько улыбнулась и, поочередно глянув на дочь и Пистимею, тихо молвила:

      – На чердак бы мне взобраться.

      – Да куда уж тебе, – махнула рукой бабка. – В чём душа держится. И чего тебе там, среди хлама понадобилось?

      – На чердак! – непоколебимо повторила Палашка и, немощной рукой толкнув дверь, переступила порог и вышла в сени.

      По крутой лесенке не шагала, а вползала. Сверху её подтягивала руками недоумевающая Марийка, а Пистимея, опершись обеими руками на клюку, сердито шамкала беззубым ртом:

      – Спятила, неразумная. Бесы в башке-то от винного запоя.

      Оказавшись на сумеречном чердаке, Палашка долго отдыхала, а затем, нетвердо ступая ногами, пошла к груде хлама.

      – Подь сюда, доченька. Разметай всё, пока рогожу не увидишь.

      – Да зачем, маменька?

      – Разметай!

      Когда Марийка раскидала по сторонам чердака, освещённым небольшим оконцем, старую утварь и прочий хлам, она и в самом деле увидела полуистлевшую рогожу, под коей что-то топырилось. Вскоре в трясущихся руках Палашки оказался небольшой темно-зелёный ларец, расписанный золотными узорами.

      – Вот моя разлюбезная шкатулочка, – радостно заговорила Палашка. – Рогожа чуть живёхонька, а шкатулочка как новенькая, ничего-то ей не сделалось… Пойдём-ка к оконцу, доченька.

      Палашка отстегнула медные застёжки ларца и подняла крышку. Страдальческие глаза её ожили.

      – Зри, Марийка.

      Марийка глазам своим не поверила.

      – Да

Скачать книгу